Слезы капнули на пергамент, размыв несколько отчих слов, обращенных к ней с далекого Вышгорода. И так защемило в тоске сердце, что Анна даже руку к нему приложила. А потом вспомнила про подарок, который положила на лавку, спеша прочитать письмо от отца.

Он был завернут в холщовую ткань и перетянут накрест пеньковой веревкой с княжеской сургучовой печатью. Сломав ее, Анна стала бережно разворачивать ткань – и вскоре перед глазами предстал книжный переплет, исполненный из синего аксамита с золотыми уголками и нанесенным по краям золотым растительным орнаментом. По центру красовались надпись «Златоструя».

Дрожащими пальцами она открыла первую страницу, на которой красивым каллиграфическим почерком было выведено: «Сочинения Иоанна Златоуста». Пролистав несколько листов, её взгляд остановился на написанном:

«IX. К молодой вдове.

СЛОВО ПЕРВОЕ. Скорбь молодой вдовы Фирасия и утешение ей. – Бог печется о вдовах. – Достоинство вдовства почитается у христиан и язычников. – Радостность надежды и уверенности в том, что мы вновь увидим тех, кого любили. – Кратковременность земной жизни, сопровождающие ее бедствия и непрочность счастья. – Доказательство этого последнего положения. – Пример двух вдов богатых и высокопоставленных, которые после смерти своих мужей дошли до крайней бедственности. – Пример девяти императоров, царствовавших в Константинополе, из которых семеро погибли от насильственной смерти. – Изображение славы и блаженства, которыми наслаждается Фирасий на небесах».

Почувствовав, как ее бросило в холодный пот, Анна отложила книгу и вытерла лицо рукавом котты. «Что это, – болезненно отдаваясь в висках, билась мысль, – просто одно из научений Златоуста или пророчество судьбы его словами? Неужели ей в скором времени предстоит вдовство?»

Но ответов на эти вопросы у Ионна Златоуста для нее, конечно, не было. Поблагодарив мысленно отца за столь дорогой подарок, она послала к купцам Марьяну, чтобы та передала им королевское повеление задержаться, пока не получат от королевы ответ, который им надлежит доставить великому князю Ярославу.

И, поспешив в свою опочивальню, Анна достала из сундука пергамент, чернила и лебединое перо и села писать письмо:

«+ От Анны к батюшке, великому князю Ярославу. Получила от тебя весточку и очень обрадовалась. Часто вспоминаю наш киевский княжий двор, как жила в нём. Тоска по родным местам не покидает мою душу. Мы сейчас живем в парижском дворце. Он такой же темный и холодный, как в Санлисе. Генрих ходил в военный поход на подмогу Вильгельму Нормандскому. Сейчас готовится к войне с ним, чтобы ослабить, ибо видит от него угрозу королевству. Полюбить его мне так и не удалось, но уважаю за доброе отношение ко мне и ум. Я уже на сносях. Молюсь, чтобы Господь дал нам наследника трона. Приучаю к чистоте тела своих подданных. Заказала изготовить много легких деревянных ложек, какие были в нашем доме. Может, отучу их есть руками. Как мои братья? Что-то ни один из них не пишет мне. Спасибо за подарок! Трудно представить что-то лучшее. Береги себя, милый батюшка. Пусть осенит тебя Господь своей милостью!»

Марьяна отнесла свиток королевы киевским купцам и вернулась обратно.

До самого вечера пребывала Анна в грусти: уж очень растревожило ее письмо от отца. Захотелось птицей взметнуть в небеса и полететь в родные края, пролететь над раздольными полями, широкими лесами и могучим Славутичем, а потом опуститься на княжий двор, где прошло ее детство, отрочество и взросление… Увидеть, как командует княжеской стражей молодой золотоволосый ярл на могучем коне… Посидеть на низком стольце перед матушкой, уткнувшись головой в ее колени и чувствуя ласковую руку на своей голове… Прижаться к твердой и надежной груди батюшки, вдыхая исходящий от него запах кожи, доспехов и благовоний… Мчаться в окружении братьев в погоне за быстроногой косулей…