– Ничего страшного, – сказал Максим. – Без кофе обойдемся. Будем пить растворимый. Или чай заваривать.

– Зато белье сможем каждый день стирать, – подхватила Аглая, – и ходить во всем чистом, а не как поросята. Ну, начальник, что важнее? Гигиена или кофе? Которое, кстати, потребляешь в основном ты и в количествах, не рекомендованных космической медициной.

Андрей скрестил руки на груди и хмурился. Потом нехотя сказал:

– Хорошо, сегодня в поле не работаем. Приводите в порядок записи, полевые дневники, отчеты. Я постараюсь ускорить доставку запчастей.

Андрей снял наушники и с раздражением бросил их на стол, заваленный бумагами и залепленный многочисленными листочками, на которых отражалась история звонков по станциям и весям Солнечной системы. Наверняка в узле связи Теплого Сырта девушки-телефонистки его проклинали. Весь день, который следовало провести на раскопках, он убил на поиски посылки с этими проклятыми модулями КП2УФ3, будь они трижды неладны!

Луноградский зип-коллектор информировал: модули отгружены, номер отправления такой-то, но в неразберихе космических грузопотоков следы посылки то прерывались, то возникали в самых неожиданных местах. Андрею казалось, посылка живет собственной весьма насыщенной жизнью, решив посвятить изрядную ее часть облету внеземных поселений, при этом забираясь в столь отдаленные уголки, где и людей-то не наблюдалось, а функционировали полностью автоматизированные станции-тектотоны.

Впрочем, учитывая фантастическую скорость передвижения указанного отправления, которая на некоторых участках превышала скорость фотонных прямоточников, Андрей сообразил: никаких эволюций в межпланетном пространстве посылка, скорее всего, и не совершает, а покоится в каком-то коллекторе, и лишь ее цифровое альтер эго скачет из базы данных в базу. В лучшем случае модули уже доставлены в Теплый Сырт и дожидаются очереди на отправку археологической экспедиции.

О худшем Андрей старался не задумываться.

А вот о завтрашнем дне подумать следовало. Если судьба модулей не прояснится, придется извлечь их либо из стиральной кибермашины и тостера, либо… либо из тектотона. Который стоял тут же, в его закутке, услужливо подливая в чашку кофе. Пить кофе Андрей больше не мог, но упрямо продолжал отхлебывать, словно пытаясь насытиться перед неизбежным расставанием с любимым напитком. А ведь есть еще кофейные деревья в оранжерее! Которые споро подрастали в условиях пониженной гравитации, но до получения первого урожая еще ох как много времени. Им требовался тщательный уход, который обеспечивал тектотон. Но если его не будет…

Андрей скрипнул зубами и вновь напялил наушники. До завтра еще уйма времени. И он сделает все, чтобы разобраться в посылочном хаосе, творящемся на просторах Солнечной системы.

– Я могу чем-то помочь? – спросил тектотон, держа на вытянутых манипуляторах хромированный кофейник и фарфоровую чашечку.

Андрей ощутил укол раздражения, а затем раскаяния. В чем машина виновата? Лишь в том, что в ее внутренностях находятся крошечные детали, которые позарез нужны археологическим киберам и которые он, Андрей, всего лишь некоторое время назад не задумываясь извлек бы из тектотона, приведя того в негодность. Но сейчас… сейчас это казалось чудовищным поступком, словно ради общего спасения от смертельной опасности предстояло пожертвовать даже не собой, а товарищем. Который, к тому же, ничего не подозревает, ибо у него, Андрея, язык не поворачивается ему об этом сказать.

Да и что он может объяснить тектотону? И что тектотон должен понять? Он наверняка не раз и не два оказывался в ситуации, когда приходилось встречать опасность своим стальным телом, тем самым оберегая отважных первопроходцев. Но то были героические времена. А что сейчас?