– Спорим?

– На что?

– На поцелуй, конечно!

– Ладно, – опрометчиво согласилась плутовка, – и чтобы на других девчонок больше никогда не пялился!

Шум, раздавшийся в зарослях, Комаров определил как звук борьбы. Он уже, было, собрался прийти хрупкой девушке на помощь, как она опять подала голос.

– Это нечестно! Я думала, что мы просто силами будем меряться, а ты целоваться полез! Я была неготова!

– А теперь готова?

– Почти!

Опять послышался уже начавший надоедать Комарову характерный шум.

– Проспорила, – томно всхлипнула девушка.

Костино терпение подходило к концу. Мало того, что эта дремучая парочка вообще занималась совершенно нелогичными глупостями, мало того, что просто мешала работать, так они еще и делали из него, участкового Но-Пасарана, какую-то бабку любопытную! Нет, надо встать и честно признаться им, что он все слышал. Посоветовать, чтобы шли по домам. Костя даже придумал аргументы – родители волнуются, да и день завтра будний, трудовой, надо отдохнуть и выспаться. Избавил Костю от этой неприятной обязанности парень.

– Пошли в садик, – вовремя предложил он. – Там на веранде хорошая скамеечка есть, не помешает никто.

– А мне никто и не мешает, – нашла нужным немного

поломаться Маринка, – и чего там, в садике, делать? Скучно.

– Я тебе Сириус покажу, – коварно предложил соблазнитель.

– Сириус? – Маринка помолчала. – Хочу Сириус! – решилась она, – пошли в садик.

– Тихо, а то остальные увяжутся.

Парочка неслышно проскользнула вдоль стены.

– Отсюда Сириуса не видно, – донесся до Комарова

торопливый шепот, – а вот из садика!

– Черт те что, – тихо выругался Комаров, – куда только смотрит клубное начальство! Нет, чтобы викторины какие проводить, или смотры…

Впрочем, недовольство быстро испарилось, как только он увидел, что не только Маринка со своим приятелем сочла нужным удалиться от общей компании. Пока он занимался прослушиванием бессодержательной для него, но полной глубокого смысла беседы двух юных влюбленных, вся большая компания растаяла. Видимо, здесь было так заведено. Сначала гуляли все вместе, а потом расползались по своим укромным местам.

Костя глубоко вздохнул и посмотрел на часы. До полуночи, то есть до того часа, когда ему следовало сменить место наблюдения, оставалось полчаса. Комаров любил пунктуальность, поэтому он и решил долежать ровно до двенадцати ноль-ноль. Кстати, эти полчаса вполне можно было занять небольшим перекусом, чем Костя и поспешил заняться.

Без двух минут двенадцать Комаров сложил оставшиеся пирожки в пакет, закрутил фляжку с лимонадом и шепнул на ухо козлу:

– Мухтар, подъем!

Обычно дисциплинированный Мухтар повел длинным, волосатым

ухом, пронзительно глянул прямо Косте в глаза и отвернулся.

– В чем дело? – строго шепнул Костя, – я сказал – подъем!

Во взгляде Мухтара мелькнуло что-то настолько оскорбительное, что кровь бросилась Косте в лицо. Мухтар всегда любил лежать в засадах и никогда еще не подводил Комарова. Они и познакомились так: Костя лежал в засаде, а Мухтар лег рядом. И вел себя достойно. Комаров уже собрался было встать и дернуть за ошейник, как это и делали со служебными собаками, но его спугнула группа теней, замаячившая на горизонте.

– Сейчас пройдут, я тебе покажу, кто из нас козел, – пригрозил Костя Мухтару и опустил голову.

Но тени и не собирались проходить мимо. Они дошли до двери «Геркулеса» и остановились. Звякнули ключи, язвительно-громко скрипнула дверь, маленькой трассирующей пулей юркнула в кусты недокуренная сигарета. «Геркулесовый» вор действовал не в одиночку! Здесь работала целая банда!