Всё время, проведённое в комнате со снаряжением, капитан думал о своём решении и его возможных последствиях. Если ему действительно удастся попасть на Ту Сторону, это будет настоящим научным прорывом, но что, если он погибнет, или не сможет вернуться обратно? Нет, эти мысли он отмёл, они его мало волновали. Смерть его не пугала. Он прожил достойную, на его взгляд жизнь, и ни о чём не жалел, кроме столь ранней гибели отца. Именно она двигала сейчас им, ведь, если гипотеза о Мультивселенной верна, они с отцом смогут встретиться. Капитан корил себя за эти детские фантазии, но как он сам признался раньше, с годами стал не чужд сантиментов.
Примеряя скафандр и подгоняя его под себя, он живо представлял как его прадед, космонавт, впервые увидел планету Земля из космоса, какие чувства он испытывал оказавшись один на один с бесконечным пространством миллиардов звёзд и планет. Теперь же ему самому предстояло испытать похожее ощущение, но скорее всего, без возможности вернуться и обо всём рассказать. Да и некому было рассказывать кроме членов экипажа – в погоне за карьерой и жаждой исследования космоса ему не так и не представилась возможность завести семью. Но он не жалел и об этом, так как прекрасно понимал, что его семья – это команда «Ипсилона», лучшая семья, которая когда-либо могла у него быть, и он прекрасно знал, что оставляет её в надёжных руках своего старшего помощника.
Подогнав скафандр и разобравшись с его настройками, капитан вызвал мостик:
– Акива на связи, капитан.
– Я готов, начинайте открывать шлюзы.
– Есть капитан. Первый открыт, – капитан шагнул через двери, которые тут же закрылись у него за спиной. – Второй готов, – он прошёл дальше. – Начинается разгерметизация. Готово. Удачи, капитан, – шлюзовая мембрана распахнулась, и капитан Гедеон-Ульрих фон Хотторн шагнул навстречу неизвестному.
Оказавшись снаружи, он с минуту любовался открывшимся перед ним пейзажем бескрайнего космоса с грозно висящей прямо по курсу сингулярностью. Ему вдруг показалось, что она его изучает и будто бы приглашает к диалогу. Капитан тряхнул головой, отбросив эти мысли и запустил субсветовой ранец12 на скафандре, который понёс его навстречу судьбе.
Всё врем полёта сердце фон Хотторна бешено колотилось и, казалось, готово было выпрыгнуть наружу. Мысли путались, как ни старался он собраться и успокоиться. И вот, достигнув непосредственной близости с чёрной дырой, он выключил двигатели ранца и остановился. Она была прямо перед ним, снова осязаемая, он мог видеть своё отражение на её гладко отполированной поверхности. Капитан протянул вперёд правую руку и коснулся её. Даже сквозь рукавицы скафандра ощутил он сильный, почти обжигающий холод. Фон Хотторн еле слышно произнёс:
– Ну здравствуй! – на «Ипсилоне» все члены экипажа наблюдали за ним, словно завороженные, и никто из них даже не догадывался, что видят они его в последний раз. Сингулярность снова пошла мелкой рябью и в миг проглотила капитана.
Ощущение пространства и времени для Гвидо перестало существовать, он двигался по длинному туннелю с бешеной скоростью. Взглянув на своё тело, он с ужасом обнаружил, что оно растянулось настолько, что уже не видит своих ног, которые скрылись где-то в точке вхождения в сингулярность. Он слышал в голове чужие мысли. Их было столько, что создавалось впечатление, будто разговаривали представители сразу всех возможных миров во всех уголках Вселенной.
Они говорили ему, что родились внутри сингулярности и она является одновременно им домом, и оружием защиты. Родной мир существ погиб, и они вынуждены скитаться по Мультивселенной в поисках нового пристанища. Сами они называют себя исследователями. Их сингулярности необходимо питание, поэтому сейчас их выбор пал на этот мир, чтобы накормить её. Такова природа сингулярности и существ, их судьба и наказание.