Ближе полуночи ишак устал и отказался двигаться дальше. Заребу пришлось слезть и идти пешком. Он быстро выдохся, после чего друзья устроились на ночной привал. Наутро они продолжили путь. Постепенно становилось все жарче, Калаб заметил, как кот вздрагивает от каждого шага. В отличие от пса он был бос и горячий песок все больше и больше донимал его. Тогда Калаб снова залез в тюк со своими вещами и достал пару старых сапог.

– Держи! – он протянул их коту.

– О! Мой король, благодарю тебе за оказанную честь! – Зареб картинно поклонился.

– Почему ты назвал меня так? – спросил Калаб удивленно.

– У нас на севере, пантера дарит обувь при пожаловании дворянства… Так что, слушаю и повинуюсь, мой владыка!

– Зареб… Давай вернемся и пойдем в Энзели? – спросил Калаб.

   Кот тут же перестал кривляться и жестко ответил:

– Нет! Ты уже взрослый и должен отвечать за свои решения.

– Но оно было совсем не моим!

– И за решения своих подданных, раз уж ты теперь царь! – кот показал язык.

– Зареб, но у меня почти нет денег, нам двоим не хватит даже на половину дороги! -взволновано сказал пес.

– О, эту проблему мы решим уже сегодня! – Кот встал на цыпочки, рассматривая купол караван-сарая и верхушки деревьев на горизонте. – Это я тебе обещаю.

   ***

   Жизнь в оазисе кипела. Пальмы дарили благодатную тень, небольшое озеро в центре было полно мутной от столпившихся на берегу гужевых животных воды. Везде сновали звери. Шакалы из местных племен продавали путникам дичь и финики. Группа козлов со своими фургонами встала в стороне. Они дремали в тени расслаблено. Сегодня был один из их многочисленных святых дней, и они не могли ни работать, ни путешествовать. Но Калаб был уверен, торгаши зорко следят за своими товарами. Были здесь и псы, и кролики, и несколько миниатюрных большеухих пустынных колдуний-лисиц из клана Фенек. Увалень-слон неторопливо, но неотвратимо рубил на части ствол засохшей пальмы, а в тени входа в сам караван-сарай виднелась зловещая фигура плоскомордого кота с востока. Темный плащ и две кривых сабли за поясом выдавали в нем убийцу-наридинийя, страшного воина, который, приняв экстракта валерианы, забывает про боль и страх и способен сразить любого зверя своими клинками во славу падишаха. Да и что ему смерть, тому кто живет девять раз?

   Калаб проходя мимо него в прохладный зал, непроизвольно сгорбился, когда почувствовал на себе тяжелый взгляд. А вот Зареб наоборот, картинно прижал уши и зашипел. Но наридинийя даже ухом не повел.

   Пока он договаривался с хозяином-лисом о еде и воде, кот куда-то исчез, попросив его ждать внутри. Калаб напоил осла, насыпал ему зерна, затем и сам перекусил пловом. Выпил чая. Через некоторое время с улицы раздались крики, а затем и звуки драки. Калаб уж было хотел выйти глянуть, что происходит, но тут внутрь вошел довольный донельзя Зареб. В руке он нес объемистый сверток.

   'Скорей вина сюда! Теперь не время сну,

   Я славить розами ланит хочу весну.

   Но прежде Разуму, докучливому старцу,

   Чтоб усыпить его, в лицо вином плесну.'

   Продекламировал кот хозяину. Тот намек понял мигом и уже через минуту в руке у кота появился деревянный кубок с вином. А в ответ лис получил серебряную монету.

– Калаб, ты отдохнул? – Спросил Зареб.

– Да, – кивнул пес.

– Тогда двигаем дальше!

– Нам лучше переждать жару…

– Нет, Калаб, мы должны спешить! Столица ждет нас. – Кот парой глотков опустошил кубок, отобрал у Калаба остатки лепешки и закусил. После чего направился к выходу. Калаб вздохнул и поспешил за ним вслед.

   Они шли быстро, настолько, насколько позволяла дневная жара. Зареб на ходу соорудил из отреза ткани себе чалму. Так же, не останавливаясь, скинул свое тряпье, натянул длинную светлую рубаху-джелабию. Поверх нее – расшитую вышитую дорогой красной нитью накидку-бишт. Кот сразу приобрел вид то ли купца средней руки, то ли мелкого вельможи.