Азраил толкнул долгую пафосную речь перед зрителями. О том, как тысячи лет назад двенадцать старших сущностей во главе, разумеется, с Архангелом, пожертвовали собой. В результате их жертвы в мироздании соткалась Анима. Сверхсущность, даровавшая человечеству шанс на спасение. А сами Двенадцать объединились с Анимой.

Так родились призыватели, способные с помощью длани творить настоящую магию. Призывать покорных чудовищ, использовать разрушительные заклинания, исцелять любые болезни и даже влиять на первоосновы, вроде времени или пространства.

И вот, во славу Анимы, старших сущностей, а также Архангела, мы и устраиваем турнир, дабы выявить и наградить достойнейших призывателей, цель и смысл жизни которых, несомненно, сражаться с монстрами из разломов, дабы они не захватили землю.

Бла-бла. Пафосная речь длилась почти пятнадцать минут, и это было куда утомительней, чем стоять несколько часов в бесконечной очереди на вход. Неужели тут еще остались наивные идеалисты, которые верят, что у призывателей могут быть иные цели, помимо набивания собственных карманов? Да, попутно приходится истреблять чудовищ и закрывать разломы, но это лишь способ стать сильнее, а не цель. Цель же – забраться как можно выше по эволюционной лестнице, чтобы понадежнее вцепиться клыками в сладкий пирог богатства и роскоши.

Так или иначе, все плохое рано или поздно заканчивается, так закончилась и насквозь лживая речь святоши. Разумеется, он не мог уйти без зрелищного фокуса, потому напоследок призвал своего миньона.

Ангел в слепящих одеждах раскинул крылья и воспарил над ареной. Высокоранговое существо класса поддержки, стихия света. Ангел ударил в гонг, и по арене прошла волна энергии, одновременно исцеляющая раны, наполняющая тела силой и энергией, а также дарующая энергетические щиты.

После чего создание исчезло, а я удивленно покрутил головой.

– А второй щит? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Последний раз я видел турнир пять лет назад, когда нам с другими оборванцами удавалось тайком пролезть на арену и забраться по техническим лазам наверх трибун.

И всегда было два щита. Один слабый, который при рассеивании обозначал поражение игрока. И основной, который защищал участника от травм и смерти, все-таки тут сражаются настоящими артефактами, а у перворанговых призывателей толком и защиты никакой нет. Их даже можно обычной автоматной очередью убить.

– Уже три года как отменили, – раздался насмешливый голос сбоку. – Как только одного бедолагу случайно убили, так рейтинги у турнира мгновенно взлетели. С тех пор мясорубка проходит с одним щитом. С десяток дохлых призывателей в мясорубке теперь норма. Хреновы рейтинги.

Сбоку от меня стоял парень лет двадцати с небольшим. В руках обычный прямой меч, простая одежда, на длани один нейтральный алмаз.

– Хочешь объединиться? – спросил он. Я отрицательно мотнул головой. Очевидно, он будет обузой. – Ну как знаешь. Совет напоследок: не суйся к клановым. Им хорошо доплачивают за убитых. Если окружат, лучше сразу вскрой себе щит и сдайся.

– Тогда им проще будет убить меня, – не понял я совета.

– Тут везде камеры и смотрящие. Одно дело не рассчитать силу и пробить насквозь щит и тушку, а совсем другое бить по выбывшему. Поэтому старайся всегда быть на виду у зрителей. Где нет обзора, нет и свидетелей.

– Спасибо, – коротко кивнул я.

Доброту я ценить умею, поэтому постараюсь во время турнира не выбивать этого парня. В любом случае он вряд ли дойдет до финала.

Его же совет про оставаться на виду стал понятен через мгновение, когда из-под земли начали вырываться каменные колонны, образуя сложный лабиринт. Послышались первые крики боли. Даже в такой ситуации нашлись дебилы, не способные встать на отмеченное место. Или их это не спасло.