02.01.18

Да и любое тело, каким бы безупречным оно ни было, обязательно истлеет и целиком, до последней крупинки опустится на дно колбы песчаных часов. Это придаёт всему, чем бы ты ни занимался какой-то мрачноватый оттенок бессмысленности. Одних образ Многоликой Матери, терпеливо ждущей каждого из нас где-то впереди, заставляет бежать и укрываться в пещере гедонизма, вкушая ядовитые, но такие сладкие плоды саморазрушения – пытаться забыть, что песок когда-нибудь закончится. У других же неотвратимость встречи тоже будит жажду к жизни. Но уже к жизни вечной, обрести которую можно, воплотив и обессмертив себя в том, что останется, когда ты превратишься в кучку зловонной гнили. Эта погоня и становится смыслом существования многих: она толкает нас возводить огромные небоскрёбы и длинные лайнеры, отливать в бронзе свой профиль и имя, зарабатывать медали и регалии, звон которых будет слышен ещё долго. Наконец, изливать своё духовное семя на холст или бумагу. Либо же вливать свой генетический материал в лоно самки, воплощая себя в потомках – самый простой рецепт бессмертия, противоядие от страха, доступное каждому.

Но жажда этой самой вечной жизни иссушает. Усталость от бесконечной погони в какой-то момент пробуждает сомнения: а готов ли я к этому марафону? А хватит ли у меня сил? Пробуждает Князя мира сего, рождённого самой Многоликой Матерю: будит страх перед самим собой, собственной ничтожностью и экзистенциальной импотенцией. Пара же миллиардов атлетов, что бегут рядом с тобой – и иногда-таки успевают вскарабкаться на постамент – только усиливают боязнь, заставляют чувствовать себя ещё более посредственно. И единственная возможность избавиться от этого страха – попытаться увековечить себя ещё при жизни. И записать в свидетели этой попытки других марафонцев: чтобы все услышали твой голос, ещё звонкий, увидели твой лик, ещё не увядший. Поэтому то мы так скрупулёзно складываем в коробочку каждое своё достижение, ибо звон этого коробка, пусть даже тихий, едва различимый, успокаивает: означает, что жизнь уже прожита не совсем напрасно. Потому мы так отчаянно трясём этим коробком перед лицами других: признание нашего успеха, даже крохотного, заставляет забыть о собственном бессилии и заурядности.

И проще всего заставить дребезжать эту коробочку можно, опять же, с помощью секса. Можно настрогать детей, которые не только будут нести твоё имя сквозь годы, но и придадут мнимого веса твоей персоне, а также гарантированно избавят от одиночества. Да и само по себе выращивание отпрысков для многих является довольно занимательным квестом. Можно банально ебаться: чувство доминирования приятно будоражит эго, а количество партнёров станет неплохим мерилом собственной значимости. Ну или же можно просто заниматься любовью: жар переплетённых тел, сладкие стоны и концентрированное наслаждение само по себе прекрасно помогает забыть о страхе, одиночестве, бессмысленности и бренности. Обо всём забыть, хоть и на пару минут.

Секс – вообще неплохая терапия против многих страхов. Поэтому то мы готовы часами полировать тело в спортзале, ложиться под лезвия пластических лекарей, тратить деньги и время, обманывать и притворяться, лишь бы излить сладостную жидкость или принять её. И удивительно даже не то, в какой культ мы возводим этот незамысловатый процесс тыканья гениталиями. Удивительно то, сколько гнева и ненависти часто генерирует соитие – и всё, что с ним связано. Причём, даже когда совокупляются совершенно незнакомые тебе люди.

О сексуальных страстях вокруг Чемпионата мира по футболу и том, почему мы постоянно суём свой нос под чужое одеяло.