Действительно, после того как в августе 1975 г. началась интервенция ЮАР, которая поддерживала УНИТА, в начале ноября Куба приняла решение направить на помощь МПЛА свои регулярные войска. И как мы знаем, это было сделано без согласования с СССР.

Возможно, если бы кубинцы в то время не пошли на этот решительный шаг, в Луанде уже хозяйничали бы унитовцы. Заслугой кубинских военных явилось то, что они сыграли одну из решающих ролей в битве за Луанду, увенчавшейся провозглашением 11 ноября 1975 г. независимой Народной Республики Ангола и приходом к власти МПЛА. Так было положено начало операции «Карлотта», которая длилась до вывода кубинских войск из Анголы в 1991 г. К началу 1976 г. военный контингент, направленный Гаваной в эту африканскую страну, достиг тридцати шести тысяч человек.

До сих пор не утихают споры о том, что Советский Союз «проявил нерешительность», а Куба, наоборот, действовала энергично и своевременно. Мол, долго думали советские товарищи, помогать ли МПЛА и кубинцам, тянули с поставками оружия, слабо помогали транспортом для перевозки войск с Кубы в Анголу…

Однако, не все знают, что с точки зрения «большой политики» момент был очень непростой. С одной стороны это был разгар холодной войны. С другой – продолжающиеся переговоры с США об ограничении стратегических ядерных вооружений, и ангольский «инцидент» мог поставить на них жирный крест.

Но тем не менее решение о военной поддержке МПЛА и кубинцев, каким бы трудным оно ни было, советское руководство все же приняло. Москва однозначно подтвердила свою приверженность принципам интернационализма и направила в Анголу своих военных советников, обеспечила ангольскую и кубинскую стороны самым современным вооружением.

За всеми этими спорами забывают еще один очень важный момент. Куда нужно было в тот момент посылать советских военнослужащих. В Анголу? Напомним, что вплоть до 11 ноября 1975 года, т.е. даты, когда в соответствии с решением ООН должна была быть провозглашена независимость в Луанде, эта страна ЕЩЕ являлась суверенной португальской территорией. Так что на кону еще стояли и советско-португальские отношения.

Если кубинский лидер взял на себя такую ответственность и принял решение тайно перебросить своих солдат и офицеров в Анголу, формально тогда еще находившуюся под юрисдикцией государства – члена НАТО, это не значило, что Советский Союз – постоянный член Совета Безопасности ООН, ведущая ядерная держава и основная сила Варшавского договора, находящегося в жесткой конфронтации с Североатлантическим альянсом, должен был поступать точно так же. И несмотря на все сложности международной обстановки, Москва приняла такое решение.

«В октябре 1975 г. в Порт Нуар (Конго, Браззавиль) прибыло советское судно, которое доставило первую партию оружия для МПЛА, включавшую 10 бронемашин БРДМ-2, 12 76-мм орудий и др. СССР вскоре обещал прислать вторую партию, где среди прочего должны были находиться 10 танков Т-34, 5 машин залпового огня БМ-21 и 2 самолета.

Но… Советский сухогруз с оружием прибыл в Конго уже в октябре, значит, он вышел из порта СССР как минимум за две недели до этого! А сколько времени потребовалось на доставку оружия и боеприпасов со складов в советский порт и его погрузку (БРДМ, пушки, снаряды и взрывчатка – это не уголь или зерно, тут осторожность и секретность нужна)? Как минимум месяц. Я уже не говорю о времени, потраченном на согласование этого решения по линии многих военных и гражданских ведомств. Сдвинуть с места всю эту огромную бюрократическую машину могло только соответствующее решение на высшем уровне. А это – как раз Политбюро ЦК КПСС. Что же получается? Значит, решение о массовых поставках оружия МПЛА было принято как минимум за два-три месяца до 11 ноября. То есть уже в конце лета 1975 года»