The cool morning air cleared my head (/от/ прохладного утреннего воздуха мои мысли прояснились: «прохладный утренний воздух очистил мою голову»), and I was able to take in all Sapt said to me (и я стал способен усваивать все, что говорил мне Сэпт; to take in – принимать; понять, усвоить). He was wonderful (он рассказывал удивительные вещи: «он был удивительным»). Fritz hardly spoke, riding like a man asleep (Фриц в основном молчал: «почти не говорил» и скакал, как во сне: «как спящий человек»), but Sapt, without another word for the King (но Сэпт, ни словом не упоминая о короле; without another word – не говоря ни слова), began at once to instruct me most minutely in the history of my past life (принялся: «начал» сразу же рассказывать во всех деталях: «наиболее подробно» о моей прошлой жизни; to instruct – учить, обучать; информировать, сообщать; history – история; прошлое), of my family (о моей семье), of my tastes (моих вкусах), pursuits (занятиях; pursuit – преследование, погоня; занятие), weaknesses (пристрастиях: «слабостях»; weak – слабый), friends (друзьях), companions (товарищах /ср. компаньон/), and servants (и слугах). He told me the etiquette of the Ruritanian Court (он рассказал мне об этикете Руританского двора), promising to be constantly at my elbow (обещая быть неотступно: «постоянно» рядом; at one’s elbow – рядом, под рукой; elbow – локоть) to point out everybody whom I ought to know (чтобы указывать на каждого, кого я должен знать), and give me hints with what degree of favour to greet them (и давать подсказки, с какой степенью благосклонности = насколько благосклонно приветствовать их; hint – намек; совет).

“By the way,” he said, “you’re a Catholic, I suppose (кстати, – сказал он, – вы католик, я полагаю)?”

“Not I,” I answered (нет, – ответил я).

“Lord, he’s a heretic!” groaned Sapt (Боже, он – еретик, – простонал Сэпт; lord – господин, владыка; Lord – Господь Бог), and forthwith he fell to a rudimentary lesson (и тут же он дал мне элементарный = ознакомительный урок; to fall to – взяться, приняться /за еду, работу и т. п./) in the practices and observances of the Romish faith (о ритуалах и обрядах римско-католической церкви; practice – практика, применение на практике; ритуал; observance – соблюдение /закона, обычая/; обряд, ритуал).

The cool morning air cleared my head, and I was able to take in all Sapt said to me. He was wonderful. Fritz hardly spoke, riding like a man asleep, but Sapt, without another word for the King, began at once to instruct me most minutely in the history of my past life, of my family, of my tastes, pursuits, weaknesses, friends, companions, and servants. He told me the etiquette of the Ruritanian Court, promising to be constantly at my elbow to point out everybody whom I ought to know, and give me hints with what degree of favour to greet them.

“By the way,” he said, “you’re a Catholic, I suppose?”

“Not I,” I answered.

“Lord, he’s a heretic!” groaned Sapt, and forthwith he fell to a rudimentary lesson in the practices and observances of the Romish faith.

“Luckily,” said he, “you won’t be expected to know much (к счастью, – сказал он, – от вас не будут ожидать больших познаний: «ожидать, /что вы/ знаете много»), for the King’s notoriously lax and careless about such matters (потому что король, как известно, не силен: «слаб и небрежен» в этих вопросах; notorious – пользующийся дурной славой; общеизвестный). But you must be as civil as butter to the Cardinal (но вы должны быть чрезвычайно вежливы с кардиналом;