Наступило лето, и под окнами нашей гостиной начали постоянно маячить местные подростки. Они не только ходили туда-сюда по тротуару, но усаживались на низкий кирпичный забор перед нашим палисадником и зычно галдели. Наш забор особенно приглянулся трём соседским девицам, похожим друга на друга как сёстры своими сильно расплывшимися, несмотря на юный возраст, формами. В облике всех трёх проступала печать пубертатных желаний и отсутствовал намёк на пробуждение интеллекта. Своими крепкими задами отроковицы расшатали забор, и его кирпичи грозили вот вот рассыпаться. В один прекрасный день я не выдержала и, раскрыв окно гостиной, попросила юных англичанок не садиться и не опираться на ограду нашего дома.

– А этот дом вам не принадлежит! – нахально и уверенно заявила одна из девиц под окном.

– То есть как это не принадлежит? – опешила я. – Это наша собственность! Стало быть, забор – наша собственность, и потому вы не имеете права к нему приближаться.

– Скажите ещё, что вы этот дом купили! – издевательски сказала расплывшаяся нимфетка.

– Вот именно, что купили!

– Ха, купили, так я вам и поверила! И сколько же вы за него заплатили?

Шокирующий вопрос из английских уст. Спрашивать в лоб, сколько заплачено за недвижимость, в Англии не принято. Так же как и интересоваться размером зарплаты собеседника. Не английские какие-то нравы у местной муниципальной молодёжи.

– Миллион фунтов я за него заплатила, понятно? Так что советую отойти отсюда подальше, – зыкнула я напоследок и захлопнула окно. С этой цифрой я, конечно, загнула. Но что для юной муниципалки невразумительная цифра в двести тысяч фунтов с копейками. Бить надо было наверняка.

Муниципальные девицы нехотя отошли от забора на полшага, недовольно поглядывая в сторону наших окон. Увы, заявленные нами права частных владельцев не отвадили местную детвору и молодёжь от нашего забора. В конце концов он осыпался. Нанятые нами рабочие восстановили кладку новым кирпичом. И поверх неё соорудили невысокую чугунную ограду с острыми копьями. Наша частная собственность перестала страдать от английских задов, но наша вера в неприкосновенность частных владений в Англии начала расшататываться, как кирпичи в заборе.

Финчемпстед, Беркшир, 2010 г. Наш дом на границе английских страт

Дело о провокационном Мерседесе

Со временем мы привыкли к нашему новому жилищу, и даже его полюбили. Самым в нём замечательным оказался садик, расположенный с обратной стороны дома. Клочок земли размером чуть больше сотки с газоном в центре, с декоративными деревьями, кустами и растениями по периметру. Выход в сад был через дверь на кухне. Отгороженный от улицы и соседской половины дома высоким, в человеческий рост, забором, наш райский уголок был надёжно скрыт от шума улицы и посторонних глаз.

В тёплое время года нам нравилось принимать гостей в саду.

Там мы и уселись за столом однажды в мае отметить прибытие из Москвы родственников Солнцева – его сына Вани с женой Дилей и сыновьями, подростком Аделем и годовалым Тимофеем. Несколькими часами ранее они приземлились в аэропорту Хитроу. Иван с семьёй прилетели в Великобританию в отпуск и собирались совершить автотурне в сторону Шотландии. Из аэропорта к нам домой они приехали на машине, взятой напрокат. Автомобиль был оплачен загодя, эконом-класса, семейных размеров. Однако в прокате выяснилось, что у забронированной машины пробито колесо. Других подходящих авто в той же эконом-категории не оказалось. И прокатчики выдали Ивану ключи от практически новенького блестящего автомобиля марки «Мерседес».

Мы уже успели выпить за долгожданную встречу на британской земле, когда раздался звонок в дверь. Я пошла окрывать. На пороге сгрудились кучей несколько разновозрастных детей. Самой мелкой девчушке на вид было лет пять. Высокие тянули лет на тринадцать-четырнадцать. Впереди всех стоял коренастый, белобрысый и веснушчатый паренёк, из старших.