Каноническое право требовало от священников читать проповеди минимум четыре раза в год, посещать больных, ежедневно служить мессу и принимать исповеди своих прихожан по меньшей мере раз в год. Они должны были вести честную жизнь, соответствующим образом одеваться, избегать постоялых дворов и публичных домов, а также гарантировать, что их отношения с женщинами безупречны. В действительности существовали священники, которые пропускали службы, не читали проповеди и имели опасные склонности: приходский священник Аддингтона в графстве Норгемптоншир, привлеченный к судебной ответственности Линкольнским епископским судом в 1526 году, имел двоих детей от своей кухарки и разгуливал по деревне в кольчуге. Однако огромное большинство духовенства должным образом исполняло повседневные обязанности, хотя сомнительно, читали ли они проповеди и посещали ли больных. Особенно бросалось в глаза их поведение, потому что приходскому священнику было легко начать вести себя подобно другим сельским жителям: завести отношения со своей экономкой и проводить дни, возделывая огород. Если до правления Генриха VIII в церковные суды поступало мало обвинений в правонарушениях такого рода, то к 1520 году в Линкольнской епархии 12,5 % приходских священников были объектом разговоров о том, что они «имеют женщину». Одну пятую из них не подозревали в распущенности, но другую одну пятую явно подозревали и осуждали, при этом было много других случаев безнравственного поведения[35]. Кроме того, более бедное духовенство старалось пополнить свой доход за счет занятий сельским хозяйством и таким образом привлекало внимание к основной экономической проблеме церкви, поскольку многие церковные приходы (в основном на севере страны) обеспечивались недостаточно; в самом деле, чтобы священнику хватало средств существования, ему требовалось обслуживать несколько церковных приходов. Другие приходы, совсем наоборот, давали стабильный доход, даже становились ходовым товаром, который светские покровители рассматривали как свободное имущество. Однако если епископы сопротивлялись настойчивым покровителям, отвергая при возможности неподходящих кандидатов на выгодную должность, то многие неудовлетворительно посвященные в сан или не соответствующие роли пастыря все равно отвечали основным законным требованиям или приходили, вооруженные папскими особыми разрешениями[36]. Таким образом, до Реформации церковь не знала крупных скандалов, но такие злоупотребления, как проживание вне пределов юрисдикции, обслуживание нескольких церковных приходов, внебрачное сожительство и халатное отношение приходского священника к ремонту алтаря, продолжали обращать на себя внимание. Напряжение могли вызывать также споры о церковной десятине, плата за оформление завещания и взносы наследников приходскому священнику на помин души усопшего, плата за проведение мессы по особым случаям и чрезмерно жесткое обращение к подозреваемым в ереси. На самом деле, хотя природа и степень антиклерикализма изменились, когда первый развод Генриха VIII встал на повестку парламента, он действительно существовал до наступления эпохи Тюдоров, пусть и в значительно меньшей степени, чем в Германии.

Что можно сказать с полной уверенностью, так это то, что в XV веке еретиков было значительно меньше, чем правоверных англичан, хотя точное количество лоллардов неизвестно. Создатель этого движения Джон Уиклиф (приблизительно 1329–1384) – философ-схоласт, богослов, профессор Оксфордского университета, который поступил на службу к Джону Гонту и с его помощью избежал процесса в церковном суде, когда университетская комиссия сочла его виновным в преподавании ложных учений. Его первыми последователями были интеллектуалы, а требования Уиклифа, чтобы духовенство ограничило себя пастырскими обязанностями, его поддержка перевода Библии на английский язык и многократные атаки на церковную собственность обеспечили внимание определенных политиков, которые поначалу защищали лоллардских проповедников, а затем предоставили безопасные места для переписывания рукописей лоллардов. Однако восстание сэра Джона Олдкасла (1414) радикально изменило ситуацию, поскольку укрепило уже признанную в Европе связь между ересью, бунтом и изменой, и позволило епископам приступить к систематическим преследованиям, разрешенным каноническим правом, но прежде не имевшим поддержки светского общества