– Луч света в темном царстве, – торжественно продекламировал Старовой.

– Ты о ком это, Александр? – Ехидным голосом спросил Вовка Петров, разве среди нас есть такие люди?

– Как же, как же, конечно есть, да ещё какие! Не то, что мы Инфузории – туфельки.

– И о ком это ты, Саша, открой тайну?

– Так уж и быть, открою, об Ирочке нашей Рыжовой, о ком же ещё.

Остальные в классе молчали, ждали, что произойдет дальше, как в театре – дальнейшее развитие событий.

– Ты бы Старовой, что-нибудь новенькое придумал, – я решила не давать себя в обиду. Создается впечатление, что кроме луча света в тёмном царстве, у тебя в голове ничего больше нет – сплошные потёмки.

Класс захлебнулся от смеха:

– Ловко ты его сделала.

Не знаю, кто это сказал. Не поняла. Я торжествовала (но виду не подала) – не всё надо мной издеваться. Наступил и на моей улице праздник.

Сашка, стоял красный и вспотевший. Было видно, что он чувствует себя проигравшим в этой словесной перепалке.

– Что у вас тут происходит? Какой-то напряг чувствуется.

Я и не заметила, когда появился Андрей.

– Старовой, в очередной раз пытался выяснить, кто у нас Инфузория-туфелька, а кто луч света, – вставил Петров своё словечко.

– Санёк, тебе не надоело? – Поморщился Андрей.

– Вот Ирина его и «умыла», – у тебя, – говорит, – в голове сумерки, и надо бы лучом света их просветить, – продолжал Вовка.

Ну, надо же, как можно переврать мои слова. Я лишилась дара речи.

Класс стонал от смеха.

– Весело тут у вас, – констатировал Андрей и прошел на свое место.

На уроке я, не поворачивая головы, в его сторону, скашивая взгляд, украдкой рассматривала Андрея. До чего он красивый: ровный лоб, брови, слегка сросшиеся на переносице, прямой тонкий нос, а глаза… «Люблю – не могу, люблю – не могу, люблю – не могу», – стучало у меня в висках. Передо мной на парту упала записка, от кого это? «Прекрати пялиться на Андрея. Все уже видят. Держи себя в руках. Валя». Ну как это возможно, я и головы не поворачивала, а все заметили. Что у нас за класс такой – сплошные Шерлоки Холмсы. Прозвенел долгожданный звонок.

– Девчонки, кто в буфет? Пошли со мной, – позвала Света Пруткова.

– Я тоже, – подскочила я к ней, – можно с тобой?

– Ну, уж нет, только не с тобой, – надменно ответила она.

Нравится же кому-то издеваться над другими. И почему-то этим другим всегда оказываюсь я. Светка была влюблена в Морозова, как кошка, все это знали, какая-то она толстая, как будто ей не пятнадцать лет, а двадцать пять, а то и больше, хотя старается одеваться очень модно, и, видимо, считает себя красоткой.

– Не очень-то и хотелось, обойдусь и без тебя.

– Вот и обходись.

«Наверное, ревнует», – подумала я. И счастливо рассмеялась (про себя, конечно).

В буфете народу как на железнодорожном вокзале и, если закрыть глаза, то гул от голосов примерно такой же, только не хватает стука колес: тук-тук-тук-тук. Огромнейшая очередь за всякими булочками, пирожным и разным другим. Я встала в конец очереди. Вдруг раздался громкий плач. Плакал маленький мальчик, наверное, третьеклассник, или, примерно, такого возраста. У него вся голова в крови, а около него стоят две девчонки из 10 класса и орут на него, не понятно за что. Все уставились – что происходит? А мальчишка всё плакал и плакал, я не могла этого вытерпеть и подошла к нему.

– Что с тобой? У тебя голова разбита? Что вы на него орёте! – Набросилась я на девчонок, – вместо того, чтобы помочь.

– Нет, – сквозь рыдания, произнес мальчишка, – это сок.

– Какой-такой сок, – я не поняла.

– Она вылила мне томатный сок на голову, – махнул мальчишка на одну из девчонок.