Питер звонко похлопал в ладоши.

– Решено! Завернем в Алякан-хуссо, заодно и осмотримся.

Лично я достопримечательности Са-Орио в гробу видал, но выбора не оставалось. Сомнительным утешением служило то, что пресловутый Алякан-хуссо оказался портом в среднем течении Тималао, то есть начать поиски Лючика я мог прямо оттуда. А весь остальной отряд покатится в Кунг-Харн, к бериллам… Ненавижу.

На меня накатывало беспричинное раздражение – нормальное состояние для черного, на которого давят. Упрекнуть себя мне было не за что – невероятно самодостаточные армейские эксперты тоже начали психовать. Выражалось это в возросшем количестве тренировок и неожиданной тишине – Румол с Шагратом перестали хохмить и базарить. Но за поведение этих маньяков отвечал Питер, а вот я был оставлен со своей черной натурой один на один. До сих пор мне помогал отработанный на первом курсе прием: красочный образ вожделенной цели и пути ее достижения в виде цепочки простых шагов. В алхимии без подобного – никак, в этой профессии рутина – наше все, особенно для новеньких, но цепочку шагов, гарантированно позволяющую мне найти брата, я не представлял. Бесконечно обманывать себя невозможно, и мерзопакостный черный маг почти полностью заборол во мне алхимика.

Отряд двигался в Алякан-хуссо по имперскому тракту, быстро и без лишней тряски. Бойцы обсуждали что-то, увиденное на дороге, а мне было плевать (на все – плевать). Я сидел в фокусе теплового насоса, демонстративно закутавшись в одеяло, и вел бесконечные мысленные диалоги с Саталом, Ридзером, Лючиком, и опять по кругу. Причем шанса на деле пойти дальше слов не предвиделось: Ридзер тут же кликнет своих, Сатал – употребит власть, а Лючик устроит истерику. С черными так нельзя! В итоге подходить ко мне решалось только бессмертное чудовище: Шорох экспериментировал – пытался сравнить органы чувств голема с человеческими (сначала долго крутил в захватах консервную банку, а потом требовал от меня дать образ изученного предмета). Результаты получались забавные, но настроения подобное занятие не улучшало.

Алякан-хуссо встретил нас смрадом человеческого стойбища – моча, навоз и дурная еда. Армейские эксперты задрали полог (напустив в фургон тепла), и нам открылся творящийся вокруг бедлам: тачки и телеги, быки и ослики, дети, женщины и узлы, в сопровождении мужчин или в одиночку, все – гомонят и мечутся туда-сюда. И у каждого из этих людей на рукаве или отвороте одежды (иногда – весьма дорогой) – характерный знак. Мы ехали через толпу печатных с двумя пастырями на руках, наверное, только поэтому перед нами и расступались.

Знать не хочу, чем они тут занимаются. Где бы нам добыть масло?

– Многолюдно, – дипломатично высказался Браймер.

– Может, у них ярмарка? – предположил Румол.

– А чем торгуют? – заинтересовался Шаграт.

Ахиме перегнулся через борт, спросил и передал ответ:

– Серая Смерть приближается с юга!

Нежить, стало быть. Я прищурился, переводя его название в более привычные термины (у саориотцев что ни тварь, то смерть или погибель).

– Ведьмина Плешь у них прорвалась.

Армейские эксперты резко потеряли интерес к возможной подработке.

Правильно! Если нежить успел перейти грань, превращающую его в карантинный феномен, мы сдохнем тут, ничего не добившись. И даже если бы не перешел – умирать за чужаков? Да нас предки проклянут только за попытку!

– Как далеко? – деловито прищурился Браймер.

По всему выходило, километров тридцать-сорок (я себе чуть мозги не свернул, пытаясь перевести ответ в нормальные единицы). Если так, Кунг-Харн показал Ридзеру ручкой – туда отряд, может быть, и проскочит, а вот обратно придется выбираться по горам, пешком. Ха! Куратор ни в жизнь такого не позволит. Да не доставайтесь же вы, бериллы, никому! Я повеселел и начал приглядываться к происходящему.