– Рассчитаюсь вперед! Пятьсот долларов! – выпалил Тимофей, искательно заглядывая в глаза бесстрашной леди риска.

– Прощайте! Я не торговка и лучше вас знаю чем рискую… Да и вы тоже… Вот таких скупердяев рэкет и гоняет как кроликов…

– Побойтесь бога! Я не скупердяй! Сколько же вы стоите!?

– Кроме меня, вас никто в наших краях не спасет. Три Тысячи долларов и я доставлю вас к подъезду вашего дома… Если у вас остался дом, где вы можете прийти в себя от страха… А если захотите, – могу приютить у себя.

– Вымогательство, мадам? Какие доллары! Три тысячи! Откуда?! Да я подельнику плачу меньше!

– Честные деньги не рассовывают пачками по карманам, не так ли? Не забывайте, вас легко вычислить, здесь поблизости где-то вы бросили машину. Вскоре ее обнаружат наши бесхитростные крестьяне… И тогда наедут профессиональные каталы… Эдик организует на ваши деньги крестовый поход местной мафии. Жлоб платит головой…

– Прошу вас, не оскорбляйте меня. Вы крепко лопухнулись, милочка! Я не жлоб. – Патетически воскликнул начинающий авантюрист, с удовольствием входя в забавную роль добродушно прижимистого миллионщика, обожающего выторговать заветную копеечку.

– Все! Кончайте базарить! Или я вас спасаю от Эдика за три жалких куска или катитесь на все четыре стороны.

– Зело кровожадная женщина! – поморщился, рисуясь Тим. Делать нечего, воля прекрасной дамы для меня – как Коран для мусульманина… Даю полторы.

– Бросьте юродствовать. От Валентины всей округе уже известно – вы нафаршированы валютой!

– Ништяк! Уломали. Две тысячи даю и сверху большое мерси…

– Три! Три! Три! – в сердцах воскликнула шоферистка. – Господи, с кем я связалась. Как вам не противно сквалыжничать. Сделайте, черт вас побери, красивый жест! Разве я не заслуживаю?

У самосвала началась подозрительная возня. Высокий парень, открыл бензобак, сорвал прутик, померил и стал что-то доказывать Эдику…

– Господи! Хоть бы поскорее они убрались… Хотя… В принципе, это единственная дорога от нас до шоссе. Мимо Эдика вы никак не проскользнете. Но если вернуться назад немного, есть заброшенный проселок на овчарню. Там был хутор. И овчарню, и хутор бомжи спалили. А за хутором есть дорога на мельницу. Мельница, правда, сама развалилась. А дальше… Но вам это не интересно… Рискнем, молодой человек?

Шоферистка плюхнулась в машину и захлопнула дверь. Достала косметичку, тщательно стерла с лица примитивный макияж молодящейся дачницы и, вложив весь свой опыт доморощенного визажиста, навела маску роковой женщины, неспешно подбирающей ключи к сердцу перспективного мужчины.

Тим рассеянно жевал клейкий листочек липы… Он злился. Наглость жадной бабы была противна. Но чем противнее становилась эта баба тем сильнее было желание распять ее на травке и как следует оттрахать. Разомлевшая от зноя, женственно мягкая листва дурманила томными запахами, юная трава призывно шуршала под ногами.

Женщина нервничала. Она достала Атлас дорог и длинным ногтем с облупившимся фисташковым лаком прочерчивала маршрут. Щоферистка обдумывая план прорыва, и все поводила плечами, словно сбрасывала бретельки бюстгальтера. Она думала как смыться от Эдика, а Тимофей все не мог придумать как похитрее выманить ее из машины и завалить…

– Чего мы ждем? – раздраженно спросил он.

– Я уже сказала. Ждем когда нам освободят дорогу. Эдик знает путь через мельницу. Надеюсь, ему надоест ждать нас тут и тогда он помчится кружным путем…

Тимофей присел под деревом. Он старался образумить сердце, но оно ничего не желало знать. Оно почти выскакивало из горла. Наконец шоферистка выскочила из машины и закурила. Кружа возле жигуля, она позволяла прекрасным формам своего тела бесстыдно выражать свою привлекательность… Подрагивала ляжками, капризно дергала ягодицами. Выглядывая из кустов, она вызывающе раздвигала ноги. Нарочно или нет, но стремилась держаться к Тимофею все боком, боком, искусительно впечатывая свой богатый бюст в нежнно-зеленый фон молодой листвы.