– Я ласковый, – криво усмехнулся Руслан – уговорю… – Он взял ампулу и вылил содержимое в стакан с соком. – Начинайте, я приду, как только лекарство подействует.

Парень вышел в приемную, там, на диване сидела бледная как мел Маргарет и нервно теребила пшеничного цвета косу. Судя по изрядной ее растрепанности, занималась она этим достаточно долго и усердно. Купава выскочила следом за Русланом, ей было любопытно, как он уговорит женщину. Десять минут назад она орала, что будет с дочерью до конца и не позволит всяким там знахарям уродовать тело ребенка. Руслан заговорил и у Купавы помутилось в глазах от его наглости:

– Ой, Маргарет, уговорил я таки этого черствого сухаря-профессора. Совсем старик уже забыл, что такое дети и горе человеческое. – он говорил настолько убедительно, Купава если бы не видела, что это сам Руслан противился присутствию женщины, поверила ему на сто процентов – Будет тяжело, я вас предупреждаю заранее, сможете? – Маргарет, хотя цвет ее лица стал серо-желтым, твердо кивнула – Вот и хорошо, я так и думал, что вы сильная и твердая женщина. Вот выпейте.

– Что это? – Маргарет спросила на автомате, она вполне доверяла молодому человеку.

– Протеиновая смесь, вы очень измучены, а это поможет вам восстановить силы – не моргнув соврал Руслан.

– Пойдемте! – Женщина выпила сок и решительно поднялась на ноги.

– Секундочку, еще несколько последних вопросов. – Руслан решительно усадил ее обратно на диван. – Были ли у Майи, какие-либо инфекционные заболевания?

– Откуда, если последний случай заболевания гриппом был зафиксирован шестьдесят лет назад.

– Очень хорошо. Дальше: были ли у нее в роду больные психическими заболеваниями?

– У вас очень странные вопросы. Что происходит? – Маргарет заподозрила недоброе, но уже было поздно, лекарство начало действовать – Голова кружится, что вы мне дали?

– Это снотворное, вам надо отдохнуть! С вами все будет в порядке.

– Какой же ты все-таки подлец! – Маргарет уже почти отключилась и с мутной злостью смотрела на парня.

– Это точно, – равнодушно согласился Руслан и обратился к обалдевшей от этой картины Купаве – Помоги ее уложить.

Они устроили отключившуюся мать на диване. Купава накрыла ее одеялом и обернулась к Руслану:

– Как ты мог? Ты понимаешь, что она теперь не будет верить другим людям? Ты понимаешь, что уничтожил репутацию Еремея Олеговича, и, хотя для тебя это мелочь, мою в том числе? Ты хотя бы понимаешь, что поступил подло? Нет, потому что ты дикарь из злобного и нецивилизованного мира! Это было ошибкой, пригласить тебя…

Договорить она не смогла, потому что взбешенный Руслан схватил ее за ворот платья и потащил в ледник, там, на столе уже лежало тело Майи Вороновой. Лицо, за исключением выгоревших глаз и обожженного рта было почти целым. Тело пострадало гораздо сильнее, куски пригоревшей ткани и дыры в тех местах, где реагент прожег кожу, уже начали гнить, червей не было, но запах горелой ткани, волос, и гниения выворачивал наизнанку. И что было особенно мерзко, к нему примешивался запах запеченного мяса. Руслан с разгона ткнул Купаву лицом в уже разрезанную брюшную полость:

– Да, я дикарь! – заорал он. – Я не хотел, чтобы она видела, во что превратилась ее любимая тупая доченька. Как считаешь это зрелище для родителей? Ты сверхчеловек траханный! Отвечай!

Купава кое-как сползла на пол. Она почувствовала что-то влажное на носу. Стерла рукой и посмотрела, это был кал. Ее вырвало. Еремей Олегович слышал разговор в приемной и не удивился подобному обхождению:

– Купава, пойди, отдохни, – профессор вздохнул – а вы молодой человек, успокойтесь и не закатывайте истерики!