– Может быть, кто-то из вас хочет добровольно вызваться отвечать? – сказал учитель, поправляя очки на тонких золотистых ушках и выжидательно оглядывая аудиторию.

Увидев потянувшуюся вверх ладонь Джаннет, многие ребята расслабленно выдохнули.

– Он уж за кого возьмется, так весь урок допрашивает. – со смесью благодарности и жалости посмотрел на девушку одногруппник.

– Мне легче сейчас ответить, не люблю ожидания. – шепотом бросила Джаннет, вставая из-за парты.

Не успела девушка встать за кафедру, как в глазах у нее будто бы зажглись маленькие огоньки, которые притянули к себе внимание не только учителя, но и скучающих обычно на его уроках студентов.

Тем временем в старой кофейне, недалеко от государственного университета за столиком сидел молодой красивый мужчина в темно-серой вязаной водолазке, плотно прилегающей к его широким плечам. В грубоватой, по виду привыкшей к тяжелому труду, ладони этого человека изящно украшенная чашка кофе, как ни странно, смотрелась естественнее, чем в руках у анорексичного лжеаристократа, сидевшего за соседним столиком и тщетно пытавшегося разговорить собеседницу. Саид чувствовал каждой клеточкой своей кожи ее взгляд. Внешне он выглядел очень спокойным, но раздражение в его душе нарастало с той же силой, что и тучи, которые слишком рано собирались на сегодняшнем осеннем небе. Сколько еще сердец предстоит ему разбить? Сколько еще хрупких девушек и опытных женщин попадутся в его сети? Сколько раз он будет привязываться к милому существу и будет вынужден его бросать? Сколько еще раз он будет вырывать любовь, тепло и нужду в заботе о человеке из своей души? Задания даются тем, кто может их выполнить. За это Саид и презирал себя.

«Как легко живется людям. – думал он. – Они появляются на этот свет, полный возможностей и путей, которые имеют право свободно выбирать. Чего не скажешь об ангелах. Ангелы всегда знают свое предназначение. А вот люди должны жить – чтобы найти каждый свое».

Саид мог злиться и раздражаться, но никогда не жалел себя. Его смятение было не сродни даже чувству жертвенности. Хотя в прошлых перерождениях, глядя на его отважные поступки, люди часто счтитали его жертвенником, отдавшимся трудам и высшим целям человеком. Вот только он никогда не считал себя таковым. Саид знал, что он не мог ничем жертвовать, так как ему в этом мире принадлежали не вещи и не поступки. А лишь бессмертная душа. Да и та всецело принадлежала Богу, чьей частичкой, по сути, и являлась.

Он встретил взгляд девушки, сидящей за соседним столиком и, прочитал на ее лице тихую мольбу, о которой даже она сама наврядли догадывалась. Саид резко отвернулся к окну, но до него донесся голос парня, говорящего на все более повышенных тонах.

– Мама вчера выбрала для тебя подарок в люксовом парфюмерном бутике. Она уже настроилась на встречу, все уши мне прожужжала, и ты только сейчас говоришь, что не готова? – негодовал парень, и жилистая шея его вытянулась вперед, словно он хищная птица, пытающаяся запугать свою добычу. Его выпученные глаза с огромными белками, яростно вглядывались в собеседницу.

– К чему такая спешка? А ты не подумал посоветоваться со мной, прежде чем назначать нам встречу с твоей мамой? – тихо, но твердо спросила девушка.

Ей всегда было неуютно рядом с ним, хотя, первое время, она надеялась, что это от смущения и все пройдет после первого поцелуя. Этого не случилось. Он то и дело одергивал ее, размазывая вокруг замечания. Вот и сейчас Бану ерзала на стуле, выдавая тем самым свое волнение. Девушка теребила рукав красной кофточки из тонкой шерсти, отчего в ладони ее оставался мелкий пух, который она сворачивала в комочки.