Когда кофе был выпит, а бутерброд съеден, Лариса прошла в комнату и уселась в кресло.

– Итак, что мы имеем на сегодняшний день? А на сегодняшний день у нас появилась загадка, которую мне не терпится разгадать и утереть нос этому зарвавшемуся детективу.

Она решительно взяла телефон и набрала номер, указанный на одном из листов, которые Лариса вчера сняла на видеопленку.

– Алло, могу я поговорить с Алексеем Александровичем.

– Я слушаю, – ответил ей усталый мужской голос.

– Алексей Александрович, здравствуйте. Это Лариса Ефимова, вернее, это я по мужу Ефимова, а девичья фамилия Шестакова. Помните меня?

– Нет, что-то не припоминаю.

– Ну как же, Алексей Александрович? Я же с вашим Сашей в одном классе училась. Мы с ним еще вместе в художественный кружок ходили. Вы разве не помните, как позировали мне, когда я ваш портрет рисовала?

– Ларочка, так это ты? Как же, как же! Вспомнил. Портрет до сих пор на стенке висит, я его в рамочку определил.

– Ой, я так рада, что вы меня вспомнили, – обрадовалась Лариса, потом, немного помолчав, она прошептала: – Алексей Александрович, я только вчера узнала о вашем горе.

– Да, Ларочка, вот такое у нас несчастье. Оставил нас с матерью наш Сашка одних на старости лет, – угрюмо ответил тот.

– Алексей Александрович, можно я к вам приеду? Мне очень хочется с вами поговорить.

– Отчего нельзя? Конечно, приезжай. Адрес-то помнишь?

– Помню, конечно, помню. Я прямо сейчас к вам и приеду. Вы будете дома?

– Да, я сейчас на больничном. После похорон сердце прихватило, в больнице целый месяц пролежал, а вот сейчас опять. Только в больницу я уже не поехал, дома остался, сижу, таблетки глотаю, лечусь, одним словом, – горько усмехнулся собеседник.

Лариса никак не могла представить этого двухметрового здорового мужчину больным. Он всегда излучал мощь, силу и уверенность.

– Я скоро буду, Алексей Александрович. Вам лекарства не нужны? Все равно буду мимо аптеки проезжать, вы не стесняйтесь, говорите.

– Нет, нет, Ларочка, мне ничего не нужно, у меня все есть, – торопливо ответил отец Саши. – Приезжай, девочка, я буду тебя ждать. Лидии Павловны, правда, дома нет, она с утра на кладбище уехала. У нее теперь каждый день с визита на кладбище начинается. Ты приезжай, вот и поговорим, – и он положил трубку.

Лариса начала носиться по квартире.

– Господи, ну почему у меня всегда так? Как только куда-нибудь тороплюсь, никогда не могу найти то, что мне нужно. Не дом, а Бермудский треугольник. Я же вчера сняла колготки и положила на стул, а сейчас их почему-то нет. И куда они подевались?

Лариса остановилась посреди спальни и напряженно задумалась, постукивая себя пальцем по кончику носа.

– Ладно, потом найду, а сейчас распечатаю новые, – и она распахнула шкаф.

Новых колготок не оказалось, зато вместо них ей попалось несколько пар мужских носков, и Лариса начала злиться.

– Только вас мне здесь и не хватало. Ваш хозяин рассматривает наши отношения, устал он, видите ли, от меня. Вот пока он их рассмотрит, вам здесь делать нечего, – и Лариса сгребла все носки, прошла на кухню и демонстративно бросила их в мусорное ведро. – Вот так! – злорадно проговорила она, будто носки были в чем-то виноваты и сейчас получили по заслугам.

Вернувшись обратно в комнату, она решила больше не тратить времени на поиски пропавших колготок, а надела брюки. До дома бывшего одноклассника Лариса быстро доехала на своей машине и, поставив ее во дворе, поднялась на третий этаж. Когда Алексей Александрович открыл ей дверь, Лариса сначала даже подумала, что не туда попала.

– Что, Ларочка, не узнала меня? – горько проговорил Сашин отец. Видно, на лице у нее отразилось все, что она почувствовала в первую минуту. – Проходи, проходи, не сомневайся, я это, твой покорный слуга, Егоров Алексей Александрович.