И когда мне, наконец, доложили о небольшом ЧП среди стажеров, я почувствовал облегчение. Наконец-то она себя показала. Успела до того, как мы с ней распрощаемся. Но вместе с тем я был разочарован. В какие-то моменты, наблюдая за ней, я даже верил, что она та, какой кажется. Нежная, домашняя, немного робкая девочка. Осознав это, я даже рассмеялся. Дожил. Купился на хищницу. Милую, но хищницу.

А еще я был раздосадован. Я рассчитывал, что она попытается подцепить меня. А она вместо этого выбрала другую цель. Не меня. Эгоисту и единоличнику в моем лице это не понравилось. Я привык получать лучшее. Лучших клиентов, лучших условий, лучших женщин. А эту женщину я считал лучшей. Пусть двуличной, пусть актрисой – но лучшей. И оттого, что она устроила представление не для меня, а для одного из моих руководителей среднего звена, меня охватило желание ее наказать.

За то, что она только притворяется искренней и хорошей. И за то, что она выбрала не меня.

Когда она пришла в мой кабинет, я был зол. Зол и в то же время доволен. Притворству пришел конец. Она показала себя настоящую. Значит, теперь с ней можно поступить так, как с остальными ангелочками: поиграть, взять то, что она так щедро предлагает, вознаградить – и забыть.

В конце концов, она одна из многих ангелочков, которых я встречал в своей жизни.

Значит, мне нет нужды с ней церемониться.

Я поступлю с ней так же, как и всегда.

Получу удовольствие и брошу.

3. 3

МИЛАНА

– Что?

Я, наверное, ослышалась. Ведь не может быть, чтобы босс это сказал.

– Я сказал соблазни меня.

Потрясенно распахиваю глаза. Это взаправду! Он и в самом деле сказал именно это!

– Я не буду! – отчаянно мотаю головой, делаю шаг назад.

– Что такое? Ты ведь уже пыталась уже сделать. Просто на другом человеке. А теперь соблазни меня.

Он непоколебим. Произносит фразы жестко, хлестко, будто бьет словами по лицу.

– Я же вам уже говорила, – вновь и вновь пытаюсь объясниться, – я никого не соблазняла! Это все случайность!

– Случайность, – насмешливо повторяет он.

– Да! – мотаю головой как китайский болванчик.

– Что ж, – он вдруг отходит к своему столу, – хорошо. Можешь идти.

– Правда? – облегченно выдыхаю я.

Даже не верится, что все это, наконец, закончилось!

– Я тебя не держу.

Быстро иду к двери, хватаюсь за дверную ручку, поворачиваю ее. А потом до меня доходит, что мы так ни к чему и не пришли.

– Ведь инцидент исчерпан, да? – робко спрашиваю я, оглядываясь назад.

– Конечно, – мягко соглашается он, – он полностью исчерпан.

Я киваю. И уже почти выхожу, когда в спину мне несется:

– О, и позволь сразу с тобой попрощаться. Ведь мы с тобой больше не увидимся.

Застываю. Очень медленно оборачиваюсь назад:

– Больше… не увидимся? – переспрашиваю нелепо. – Что это значит?

– То, что испытательный срок у тебя заканчивается через две недели. И поскольку ты совершенно справедливо отметила, что из всех стажеров ты самая слабая, то с тобой мы и распрощаемся.

Нет, только не это! Если я не получу это место, то не видать мне страховки. А если не будет страховки, то Дане…

– Мне нужна эта работа, – глухо говорю я.

– Разве? – насмешливо переспрашивает босс. – Именно работа, а не что-то иное?

Иное? На что он намекает? Непонимающе склоняю голову, пытаюсь прочесть ответ по его лицу, но кроме ухмылки, ничего не вижу.

– Да, – говорю потерянно, – именно работа.

Он хмыкает. И тут до меня доходит.

– Нет! Что вы! Я вовсе не… не такая, как вы думаете! Мне… Послушайте, мне действительно очень-очень нужно это место и эта вакансия. Я пришла сюда работать, а не для того, чтобы… чтобы…

– Подыскать себе мужчину, – заканчивает за меня босс.