– Татьяна, только такая дура, как ты, могла не понять, к чему идет дело.

На «дуру» я совершенно не обиделась. В нашем доме, где никогда не ругались бранными словами, только «дура» и «паршивка» были в ходу, да и то носили укоризненно-ласкательную окраску.

– А что я должна была понять? Что Мишка соберется сменить флаг над головой?

– Нет, – терпеливо сказала мама. – Запомни: это ты с мужчинами дружишь просто так, а если мужчина дружит с тобой, то ты ему нравишься.

– Как? – решила уточнить я.

– Как женщина! А если ты этого не поняла, то ты трижды дура.

Я глубоко задумалась.

– Мам, а ведь Яшка и Усик тоже со мной дружат.

– Значит, тоже нравишься. Подожди, еще увидишь.

Мама была, конечно же, права, и ждать пришлось не вечность.

Мишка, получив от меня решительный отказ (чего я там не видела, в Америке?) быстренько подобрал себе девицу по имени Кира, с которой учился на курсах английского языка. Подобрал, женился и улетел за кордон. Остались мы втроем. Однако Усик с момента перебазировки Мишки стал меня ревновать к Яшке. Не очень, впрочем, всерьез. Ситуация была веселой и необременительной. Под «ха-ха – хи-хи» мы еженедельно ходили к Мишкиным родителям, съездили отдохнуть в Крым и женили Якова на очаровательной, совсем молоденькой девочке, с которой они отъехали – угадайте куда – в Америку. Из всей развеселой и дружной компании держались только Усик и я, как однажды…

– Может, поженимся? – предложил мне Усик, и мы даже стали подбирать свидетелей.

Отношения у нас были такие, что лучше и не намечтаешь: более заботливого и внимательного мужчины я рядом с собой никогда не видела. Но какой он мужчина, он же мне брат, хоть и придуманный… Сколько продлились бы наши сборы к такой же придуманной свадьбе – бог весть, если бы муж моей институтской подруги не передал через меня Усику деньги за какую-то то ли работу, то ли услугу.

– Есть мой гонорар? – поинтересовался братец по телефону.

– Есть, в запечатанном конверте.

– Распечатывай и считай! – скомандовал он весело.

Ну я и распечатала. Подсчитала. Усик помрачнел, а на следующий день без всяких разговоров, на пороге, забрал у меня, недоумевающей, конверт и больше никогда в моей жизни не появлялся. Решил, что я его нагрела, забрав часть денег себе.

Очень скоро он сошелся с бывшей женой, без которой прекрасно обходился десять лет, и отбыл – нетрудно сообразить куда.

Я не знаю, как там за океаном живется Яшке, Мишке и Усику, – мне здесь, в бывшем Советском Союзе, живется отлично. Но если моя мама права и они все были в меня влюблены, то почему же никто из них не остался со мной?

Познакомились мы, смешно сказать, на антисемитском митинге. Я попала туда случайно: шла от метро «Площадь Восстания» и решила сократить дорогу.

Путь вынес к «Октябрьскому». Смотрю – толпа там у входа жуткая, это при том что пятница и на улице градусов тридцать жары. За город надо ехать, на травку, поближе к водичке… Я еще подумала: такая жара, а они женятся. Что же сегодня дают в концертном зале, что такое столпотворение? Я пропустила что-то значимое?

Влезаю в людскую гущу и с удивлением вижу персонажей, стоящих с самодельными плакатами в руках. На листах ватмана вкривь и вкось начертано: «Россия не Израиль», «Раввин, вон из России!». Тоже мне, бином Ньютона… Но любопытно. Стала я приглядываться и прислушиваться. А народ беснуется, слов нет! Среди какой-то группки два красных от натуги парня выясняют, кто святее, Иисус или Иуда. Дай, думаю, послушаю.

Один из них орет:

– Ваш подлый Иуда предал нашего бедного Христа!

Второй ему в ответ:

– Это ваш гад Христос толкнул Иуду на предательство!