– Это верно, крест, – соглашаясь, рассеянно кивнул Дмитрий Павлович.

Он улыбался: вино сделало свое дело – то ли доброе, то ли злое. Кто его знает. В голове приятно шумело. Главное, было тепло и уютно.

– И вот я спрашиваю своего знакомца: что бы ты отдал за то, чтобы все в твоей жизни изменилось? Однокомнатная квартирка в микрорайоне, доставшаяся после размена, на котором настояли бандюки, превратилась в роскошный особняк? Каморка дежурного – в респектабельнейший офис, где ты – хозяин? Построенный дом, который грозит развалиться, в прекрасный дворец? Чтобы бесформенная Раиса обратилась в Дженифер Лопес? И главное, чтобы жизнь приносила тебе исключительно счастье. На что мой знакомец отвечает: «Все бы отдал». А я вот ему не верю.

– Почему? – спросил Дмитрий Павлович.

Незнакомец залпом выпил остатки портвейна, поморщился. Закусил бутербродом.

– Да потому что нет в его глазах той искры, чтобы я мог поверить ему. Лежать на диванчике дежурного похожим на холодный оладий, с мутным взором и говорить: «Все бы отдал». Презренная картина! Это должно звучать не так. «Все бы отдал!!!». Три восклицательных знака. И в глазах – огонь. А еще лучше по-другому… – Собеседник лукаво улыбнулся, встретился взглядом с Дмитрием Павловичем. – Внешне вроде бы ничего и не происходит. Серые однообразные дни, скептический взгляд. Но в сердце – огонь. «Все бы отдал!». Так даже сильнее. Искреннее. – Гость постучал костяшками пальцев по стойке. – Милая, еще двести граммов вашего чудесного напитка! А вам? Простите, как вас зовут?

– Дмитрий Павлович.

– А вам, Дмитрий Павлович?

– Мне тоже.

– Милая, четыреста! И еще два бутерброда.

– А как вас зовут? – спросил Савинов.

– Ну а как бы вы назвали меня?

– Когда вы только вошли, я подумал, что заморский принц пожаловал.

– «Заморский» можно опустить, а на второе определение я согласен. Будет даже приятно.

– Вы серьезно?

– Вполне, Дмитрий Павлович. А вот и наш «Дом Периньон» поспевает…

«Неужели напьюсь? – думал Савинов, глядя, как Полина, открыв новую бутылку, разливает для них портвейн. – Да, напьюсь. Черт с ней, с этой статьей, заголовком. С этим растреклятым меценатом и его художником, главными героями статьи. Провались они все пропадом… – Он взглянул на собеседника. – Что ж, Принц так Принц».

Полина подала стаканы, поставила перед ними блюдце с бутербродами.

– Милая девица, – кивнул на нее новоиспеченный аристократ, экзотический посетитель кафе. – Очень милая… Она вам нравится, Дмитрий Павлович?

Савинов пожал плечами.

– И все-таки? – не отставал собеседник.

– Может быть.

– Конечно, простовата. Но как прекрасна в своих вытертых добела джинсах, майке и этом фартучке, видавшем виды, – Принц точно был на вернисаже, разве что объект, им обсуждаемый, все время передвигался. – Крепкая и в то же время изящная. Почему бы вам не пригласить ее к себе домой?

Дмитрий Павлович поднял брови:

– С какой это стати? Вы же не знаете, вдруг у меня дома жена?

Принц с сомнением покачал головой:

– Думаю, у вас дома никакой жены нет. Сейчас нет. Мне почему-то так кажется…

Савинов хотел было обидеться, но вместо того вздохнул:

– Вы правы, сейчас у меня дома никакой жены нет. Ее нет последних лет этак… несколько.

– Вот видите. На вашем месте я бы обязательно попытался поближе познакомиться с этой девицей.

Савинов поднял на разговорчивого Принца глаза:

– А почему бы вам это не сделать на вашем месте?

Его собеседник усмехнулся.

– Вот вы какой, Дмитрий Павлович. Что и говорить, в вас чувствуется порох. Отвечу вам прямо: три прекрасные дамы, которые работают на меня, воплощают в жизнь все мои эротические фантазии. А я фантазер! Ну а потом, я бы никогда не перешел вам дорогу! Ведь мы немного подружились, не так ли? Действуйте, Дмитрий Павлович, действуйте!