К концу его речи мы уже почти достигли восьмигранника скамеек, окружавшего 70-футовый монумент. По сути, это было единственное место, целиком укрытое растительностью: обелиск из красного гранита (так нам сообщил Люциус), стоявший здесь с 1881 года, когда его подарил Соединенным Штатам глава Египта.

– Тучи удерживают людей от этого места, – продолжал Люциус. – Оно в стороне от привычных маршрутов, сюда приходят только отдохнуть – мимоходом здесь не пройдешь, придется идти специально. – И он был прав – обелиск стоял на холмике, в стороне от главных парковых дорожек. – Сестре Хантер известно, что у нее есть только одна попытка. Она заходит за спину сеньоре, когда та готова присесть на скамью, и наносит ей единственный удар в основание черепа. Хватает ребенка и уходит – куда? – И детектив-сержант с любопытством осмотрелся. – Быстрее всего будет вернуться на Пятую авеню, однако не исключено, что ей не хочется раньше времени быть замеченной. А чтобы вернуться на Бетьюн-стрит, ей необходимо добраться до Вест-Сайда – до станции линии Эл на Шестой либо Девятой авеню, при условии, что ездит она обычно поездом.

– Если она теперь безработная, – добавил Маркус, – то поезда – просто экономическая необходимость.

– Да, но сеньора видела ее на линии Третьей авеню, – возразил мистер Мур. – А это говорит о том, что с Бетьюн-стрит она съехала.

– Возможно, Джон, – медленно произнес доктор, разглядывая обелиск. – Однако мы тут с Сарой обсуждали кое-что, возможно, имеющее отноше…

Тут доктор осекся, взгляд его уперся в подножие гранитного шпиля. Он медленно приблизился к памятнику, не сводя глаз со щели у основания огромного каменного блока. Заглянул внутрь, занес руку, словно желая запустить ее внутрь; затем обернулся к братьям Айзексонам.

– Детектив-сержанты… – Голос его выдавал начинавшееся волнение. – Вас не затруднит подойти сюда? Внутри, похоже, что-то есть.

Братья кинулись к доктору, Маркус на бегу извлекал из складок платья маленькие стальные щипцы. Он заглянул в щель, медленно ввел туда инструмент, зажал в нем что-то и, наконец, вытащил на свет. То был крохотный комок легкой бумажной ткани.

Он положил находку на дорожку, огибавшую основание обелиска, и быстро натянул на руки тончайшие перчатки. Мы все сгрудились вокруг, глядя, как он разворачивает желто-белый, грязный и влажный комок. Форма предмета становилась все более очевидной.

– Похоже на… крохотную шляпку, – заметил мистер Мур.

– Детскую шляпку, – ответила мисс Говард, указывая на две тонкие хлопчатобумажные косички завязок и кружевную ленточку спереди.

– Тут еще кое-что, – добавил Маркус, разглаживая находку. Он отвернул заднюю сторону, явив нашим взорам золотую вышивку. – А-Н-А, – прочитал он по буквам.

Мы завороженно уставились на эту вещь, а детектив-сержант оглядел парк.

– Ага… похоже, на запад. Она избавилась от шляпки на тот случай, если кто-то ее остановит. Скорее всего, девочку опознать можно было только по шляпке.

– Не спеши с выводами, Маркус, – сказал Люциус. – Она могла ее припрятать здесь, а сама пойти в другую сторону.

– Я не знаю, – начал мистер Мур, стоя между обелиском и скамейками. – Это добрых тридцать, если не сорок футов в сторону от предполагаемого маршрута – пряча здесь что-либо, она бы потеряла время. Если бы она пошла на восток, там тоже есть где спрятать – на той же стройплощадке, к примеру.

– Верно, Мур, – согласился доктор Крайцлер, не отрывая взгляда от вершины обелиска. – Но кроме того, остается вопрос: где она решила спрятать ее, где именно…

– Вы о чем, доктор? – поинтересовался Маркус.