– Это из-за тебя мы проиграли, ненормальная! Теперь нам все «Спокойной ночи, малыши» будут желать при встрече! Целый год! Мы бы победили, если бы не ты! Уходи из нашего класса!

И тут же остальные подхватили:

– Убирайся из класса!

– Нам такие не нужны!

– Едь обратно в свой Цюрих!

– Ненормальная!

Богдан бросился к Миле, расталкивая ребят, но его не пускали, отталкивали назад. Он, озверев, пустил в ход кулаки, и тут же получил в ответ.

– Пустите, не трогайте её!

– А ты, Богдан, предал коллектив ради этой ненормальной! Раньше ты был крутым пацаном, а сейчас бегаешь за ней, как щенок.

Богдан, услышав такое от Мишки, совсем слетел с катушек. Он бросился на бывшего друга, стараясь повалить того на землю. Остальные, потеряв интерес к Миле, окружили дерущихся парней, подбадривая Мишку криками и советами.

Мила, выбравшись из толпы, не знала, что делать. Надо как-то помочь Богдану! Но как? Позвать взрослых? Это единственное, что пришло ей в голову. И она бросилась бежать к жилому корпусу. Но по пути остановилась, увидев въезжающую в ворота лагеря машину. «Женя! Это его машина! Он поможет!»

Она развернулась и побежала навстречу выходящему из автомобиля мужчине:

– Женя, Женя, помоги! Они его убьют!

– Мила, что случилось? Кого убьют? Кто?

Мила просто схватила дядю за руку и потащила к спортивной площадке. Тот, пробравшись сквозь толпу, ухватил Мишку, сидевшего на Богдане сверху, и оттащил в сторону.

Мила, подбежав к Богдану, помогла ему встать на ноги.

– Вы ещё кто такой? – Мишка, разгорячённый дракой и почти одержанной победой, не хотел успокаиваться. Он вырывался из рук мужчины и пытался ударить его ногой.

– Я – Светлаков Евгений Константинович, дядя Милославы. А вы, молодой человек, кто?

Мишка, поняв, что грядут неприятности – разборки у директора, вызов родителей в школу и прочее, сразу умерил пыл.

– Да мы просто немного повздорили. Ничего особенного. Забирайте свою Милославу, её никто и пальцем не тронул.

Евгений Константинович, внимательно посмотрел на Милу, потом кивнул и отпустил Мишку. Того сразу окружили ребята и повели в сторону жилого корпуса. Богдан же, стоя рядом с Милой, понимал, что Мишка не закончил. Он ещё вернётся к «разговору», выбрав удачный для себя момент. Теперь Богдану стоит быть начеку.

– Что здесь произошло? – Дядя Милы выглядел очень недовольным.

– Они обзывали Милу. Кричали на неё.

– А ты, значит, кинулся её защищать? Ты ведь Богдан?

– Да.

– Понятно. Идите-ка вы оба в машину. А я на минутку зайду к руководителю этого мероприятия.

Он направился вглубь лагеря, а Богдан с Милой пошли к машине.

– У меня там рюкзак! – вдруг вспомнила девочка.

– Я принесу, сиди тут!

Богдан заковылял к жилому корпусу. Нога сильно болела, да и дышать было тяжело – рука у Мишки тяжёлая. Зайдя в комнату, Богдан подошёл к зеркалу. Красавец! Под глазом синяк, губа разбита, а вся толстовка залита кровью. Взяв рюкзак Милы, он вышел из корпуса и столкнулся с Евгением Константиновичем.

– Богдан, хорошо, что ты тут! Забирай свои вещи, я тебя забираю в город!

– Но я же тут организатор.

– Без тебя обойдутся. Какой из тебя теперь организатор? Ты себя в зеркало видел?

Богдан кивнул и вернулся за своими вещами. Собрав рюкзак, обвёл взглядом помещение. Ничего не забыл? Вот и кончилось его спокойная школьная жизнь.

Он вышел из корпуса к ожидающему его Евгению Константиновичу и, закинув оба рюкзака – свой и Милин – себе на плечо, заковылял рядом с ним к машине.

– Ты как, живой? Может, в травмпункт заедем?

– Нет, ничего страшного. Выглядит хуже, чем ощущается.

Хотя ощущалось тоже плохо. Губа распухла и говорить было больно.