– Но я-то нет! Я не хочу с ними знакомиться!

– А ему ты об этом сказала?

– Он не хочет слушать. Он вообще не умеет разговаривать нормально, сразу за руки хватает. Синяк мне поставил.

Богдан вопросительно взглянул на Свету, а та немного отогнула рукав блузки. На руке были видны три сине-зелёные точки, словно следы от пальцев.

– Света, я не буду с тобой встречаться и сидеть с тобой тоже не буду.

– Это из-за новенькой? Она тебе что, нравится?

Богдан бросил взгляд на Милу, уткнувшуюся в свою тетрадь, потом на Свету. «Как лучше ответить, чтобы не навредить Миле?»

– Меня классная попросила за ней присмотреть и помочь адаптироваться. И с учёбой тоже.

– Ничего себе, ты, значит, и нянька, и репетитор теперь? Ещё и забесплатно?

– Мне нужна хорошая характеристика.

– Ты и без всякой характеристики куда хочешь поступишь. Наверняка медаль получишь. Зачем тебе это?

Богдан задумался на минуту, потом решительно написал:

– Меня попросил её дядя. Он знаком с моими родителями.

Почти правда. Вместе учились его родители и родители Милы, а её дядя был младше их лет на восемь, хотя и учился в той же школе.

– Он тебе платит?

«Почему её так интересует этот вопрос?»

– Нет. Но у него есть связи в Москве. Он обещал помочь с поступлением и обустройством, когда поеду учиться.

– Тоже неплохо. Но если тебя припашут в качестве репетитора, требуй ещё оплату.

– Я, вообще-то, и так не бедствую.

– Ну деньги лишними никогда не будут.

Богдан пожал плечами. Деньги – это последнее, что его интересовало в отношениях с Милой.

Светка, подумав минутку, снова принялась строчить в своей тетради.

– Но тебе ведь не обязательно сидеть с ней в школе. Хватит и того, что будешь с ней после уроков заниматься.

– К ней постоянно все цепляются, обижают. Я сел с ней, чтобы показать, что она под моей защитой.

– Как благородно! Что, правда будешь защищать?

– Буду.

– А если я тебе помогу? И её перестанут обижать. Будешь сидеть со мной на уроках?

– Как ты поможешь?

– Поговорю с девчонками.

– И тебя все послушаются?

– Не веришь?

Богдан задумался. Если Милу перестанут задирать и дразнить в школе, ей станет спокойнее. Но ведь на самом деле ему просто очень хотелось сидеть рядом с Милой. Хотелось вытащить её из этой постоянной апатии, вернуть блеск её глазам. Вернуть ей улыбку. Получится ли это, если она будет сидеть на уроках одна. Пусть даже её перестанут задирать одноклассники. Одиночество – не менее страшно. Нет. Это не выход.

– Нет, Света, я не могу. Я должен сидеть с Милой. Не устраивай больше таких сюрпризов со стулом.

Прочитав это, Света перестала улыбаться и посмотрела на Богдана чуть ли не с ненавистью. А через несколько минут написала:

– Ты пожалеешь!

Богдан удивлённо посмотрел на соседку по парте. Она ему угрожает? Серьёзно? Что она может сделать? Попробует навредить Миле? Так Богдан не позволит. Он теперь не спустит с неё глаз.

– Лучше помирись с Мишкой!

– Это теперь тебя совершенно не касается!

Света демонстративно отодвинулась подальше от него и сделала вид, что занята алгеброй.

Богдан же, не найдя на доске, исписанной уравнениями, ничего для себя нового, задумался о предстоящих выборах в Совет. И вспомнил про осенние сборы, которые традиционно проводились для десятых классов в самом начале учебного года. Считалось, что совместная поездка в лагерь даст возможность лучше познакомиться и сплотиться. Девятые классы тоже ездили на сборы, но лишь на один день, без ночёвки. Десятиклассникам же предстояло провести вместе два-три дня. «Наверняка сегодня на Совете узнаю все подробности. Но что делать с Милой? Стоит ли ей ехать в лагерь вместе со всеми?»