- А ты не подумал, что, раз он про меня по своим контактам узнавал, то те, кто вас ищут, могут уже знать об этом?

Женя поперхнулся и долго не мог откашляться, а когда наконец-то перестал краснеть и задыхаться, проворчал:

- Кто ж такое под руку-то говорит, спятила?

- Да ты кушай, кушай, мне-то что. Ну, придут, пусть приходят. Меня если кто тронуть решит - ему же хуже, а тебя пусть забирают, мне-то что.

- Ты это нарочно, чтобы я ушел, да? - скривился, а я отрицательно помотала головой:

- Просто предположила, что такой вариант возможен.

- Возможен, - нахмурился, продолжая есть, - но сомнителен. Сколько он тут у тебя возился? Недели три? Больше? И ничего, никто не нагрянул. И я переночую, ничего не случится.

- А ты не подумал, - начала через время, а он быстро прожевал и проглотил, ожидая продолжения, - что Саша не сбежал, а его-таки нашли? Сам говоришь, куда не приедешь – тут же находят. Может и он так, приехал к тому, кто не должен был проболтаться, а тот возьми и позвони куда не следует.

- Может, - снова нахмурился, ковыряя еду в тарелке, - но маловероятно. Он бы не поехал к тому, кто так может сделать.

- Заранее никогда не знаешь. Ты вот его заподозрил в коварстве, а сам сказал – друзья. А дружба такое понятие сомнительное, до поры до времени. Как только пятый мужик попадает под электричку, едва вылезши из твоей постели – и вот уже и ведьма, и ангел смерти, и проклятая, и черная вдова и даже самка богомола, хоть это и странно, - выдала на одном дыхании, а он таращился с круглыми глазами, а потом протянул:

- Да, досталось тебе, подруга.

- Ну если я уже у тебя подруга, то у тебя вообще свои понятия на этот счет. Ты точно знаешь значение этого слова?

- Я прекрасно знаю значение этого слова, - отрезал сурово, мгновенно изменившись и уже не был таким придурковатым рубаха-парнем, - это когда вы знакомы с пеленок и прошли вместе огонь, воду и гребаные медные трубы, причем один раз буквально.

- Это ты про Сашу?

- Про него.

- И что, по-твоему, он мог просто свалить?

- Не мог, - поморщился, отодвигая тарелку, - взяла и аппетит испортила. А это еще никому не удавалось, между прочим.

- Не моя вина, что у тебя выводы вперед размышлений.

- Самая умная? - скривился язвительно, а я посмотрела укоризненно:

- У тебя, может, друг сейчас где-то страдает, а ты на него всех собак повесил. Как думаешь, если его схватили, он сидит там в тебя пальцем тыкает?

- Сомневаюсь, - проворчал недовольно, - скорее по морде получает и ржет, как припадочный, - ухмыльнулся и добавил с намеком на гордость: - Фишка у него такая. И зубы крепкие, на удивление.

- Чего делать-то будем, Жень? - скуксилась, а он посмотрел с сомнением:

- Ну ты то уж точно ничего. Но за мысль спасибо, я ее подумаю.

- Как это я ничего? - возмутилась, поднимаясь и упирая руки в бока. - Я очень даже чего. Я с тобой.

- Ты со мной? - спросил весело, а потом заржал: - Сиди жрать готовь, малявка. Мне б свою башку уберечь, а еще и за твоей следить придется.

- Женя, ты такой говнюк, - насупилась, приготовившись плакать, - приходит, рассказывает всякие страсти, а потом – сиди дома, жрать готовь? Это как вообще? Я тут что по-твоему? - нижняя губа задрожала, а на глазах навернулись слезы. - Я железная, по-твоему, сидеть и даже не знать, жив он или нет? А если это из-за меня? Ты вообще человек? У тебя хоть какие-то эмоции есть? Сострадание, быть может? - всхлипывать начала еще на середине фразы, Женя подобрался и весь сморщился, ожидая, когда прорвет, но я говорила тихо и вкрадчиво, отлично зная, что криками ничего не добиться. Однако, недооценила Женю, он вдруг усмехнулся и покачал головой: