– Д… – начала и тут же прервала себя, не добравшись до гласного звука.

В полном шоке посмотрела на Кино, на его довольную ухмылку и попыталась снова сказать «нет», но язык сам решил, какой звук я издам.

– Д… – непонятное мычание, так похожее на согласие.

Предвкушение, потряхивавшее тело, ушло, на его месте вновь появилась паника. Почему я не могу произнести чёртово слово?!

В моё ухо прошептали:

– Ты же не думала, что я позволю тебе отказаться?

С полным осознанием ужаса происходящего я глядела на страшнейшего человека. Человек ли он вообще? Та странная попытка сжать мою руку была чем-то большим. Меня попросту обморочили! Не знаю, заклинание это было какое-то или нечто другое, но без магии здесь не обошлось.

Мне попросту не дали возможности отказаться. Что бы я ни попыталась сейчас сказать, произнесу лишь «да». А пауза-то затянулась. Сзади слышалось перешёптывание: «Почему она не отвечает? Почему она молчит?»

А я всё всматривалась в глаза своего жениха. И наконец увидела то, что мне нужно. Наглость и самодовольство в ореховых глазах дали повод, дали возможность разозлиться. Более того, злость моментально разгорелась до ярости. А вместе с яростью пробудилось и пламя. Горячей волной оно раздалось от сердца по всем клеткам тела, и я, не думая ни секунды, взмахнула рукой, за которой потянулся чёрный огонь.

Удар отбросил Кино на несколько метров, спалив часть пиджака и несчастную бутоньерку.

Кажется, план немного сорвался.

Все присутствовавшие в помещении с возгласами кинулись к мужчине. Обступили со всех сторон и попытались привести в чувство. Я же стояла на месте и пыталась утихомирить ярость.

Человек, схвативший меня за локоть и дёрнувший на себя, мог запросто остаться без лица, но вовремя перехватил мою руку и прорычал:

– Успокойся!

И снова я ощутила, что не могу полностью подчинить собственные тело и разум. Злость отступила слишком быстро, все мышцы расслабились. Астиан, державший меня за руку, был напуган, но сосредоточен.

– Немедленно уходи отсюда. Всё как договаривались. Вещи в уборной, окно не заперто.

С этими словами он устремился к пострадавшему недомужу, пребывавшему без сознания. Я полетела к выходу из зала, по дороге переглянувшись с Летой, спокойно наблюдавшей за хаосом. Мы кивнули друг другу на прощание, и я всё-таки разглядела волнение в её глазах. С родителями попрощалась мысленно, на большее моей смелости не хватило.

Выбраться из дворца оказалось не так-то просто. Сначала я оббежала весь второй этаж в поисках нужной дамской комнаты, стараясь не попадаться на глаза снующим официантам. Потом долго пыталась снять платье – делать это в одиночку оказалось трудновато. Ещё труднее было сжечь платье трясущимися руками, не спалив ничего лишнего. Это, кстати, вышло не совсем удачно – копоть на полу осталась.

Выудила из рюкзака джинсы с водолазкой и кроссовки. Оделась достаточно быстро, но со шнурками пришлось повозиться. Мысленно оставила себе напоминание никогда в экстренных ситуациях не использовать обувь на шнуровке. В рюкзаке также лежали документы, мобильный телефон и банковская карточка. Судорожно распихала всё по карманам, закинула почти пустую сумку на плечо и направилась к окну.

Аккуратно перелезла через подоконник и встала на узкий выступ. Теперь нужно продвинуться в сторону до водосточной трубы. Внизу асфальт и колючие с виду кусты, так что падать нежелательно…

К моему искреннему сожалению, никто не поинтересовался, хочу я лететь со второго этажа в кусты или нет. Стоило мне оторвать одну ногу от карниза, чтобы сделать шаг, как ручка на двери туалета задёргалась – кто-то хотел попасть внутрь. Я отвлеклась на резкий звук, и нога не нашла опоры. В следующую секунду я сорвалась и полетела вниз. И почему в школе нас не учат падать? Я не просто не успела сгруппироваться – я в целом не знала, как это делается. Так что приземление было болезненным, особенно для пяток и копчика, на который я так «удачно» рухнула. Корчась от боли, встала и поковыляла в противоположную от центра города сторону. Оставалось надеяться, что приключения и эмоциональные потрясения на этом закончатся.