Теперь ты понимал, что свобода, вернее, её зародыш, прежде всего, внутри тебя. Он либо есть, либо его нет… И дух свободы надо вынашивать в себе, как некое дитя, причем всю жизнь, и крепить этот мятежный дух, как мускулатуру, каждый день бытия. А улавливать настроение власть имущих в передовицах главной газеты страны и в речах её самых важных партийных боссов – удел слабаков и проходимцев.

Когда в тебе проснулся Диоген, а потом задули ветры перемен, ты с надеждой зачитывался газетами и журналами. Однако надежды вскоре улетучились, лихолетье пронеслось, и нынче ты довольствовался интернетом, а ещё иногда пролистывал бесплатную рекламную газету, которую регулярно доставляли горожанам.

Там попадались заметки, которые тебя забавляли.

Кто-то жаловался: «В городе засилье бабочек… кто-нибудь с ними борется?»

Кто-то планировал на месте городского туалета строить храм… Одни выражали согласие, другие возражали и требовали чуть ли не референдума по этому вопросу.

Одних возмущало, почему не косят одуванчики, от которых много пуха, а других беспокоило, что их дети не могут играть в песочнице, так как кошки устроили там туалет.

Однажды весной ты прочитал, что на оттаявшем склоне, недалеко от нового торгово-развлекательного центра, дети нашли труп крокодила. Газета писала, что рептилию могли подкинуть гастролирующие циркачи или местные олигархи. Соображения о смерти крокодила были разные.

– Животное подброшено мёртвым, – посчитал ветеринар. – Мы отвезли тело в трупосборочный пункт… Позже его утилизируют.

Где находится пункт со странным названием, ты не знал, но местность, описанная в истории с крокодилом, была знакома тебе досконально. Долгие годы ты пересекал её по пути из дома на работу и обратно. Именно здесь, на асфальтированных дорожках, тебя стали обгонять молодые люди, и ты впервые почувствовал себя уже немолодым… В общем, крокодильчик оказался ни мультяшным, ни киношным, а самым настоящим, правда, весьма скромных размеров, но, к сожалению, уже неживым.

Про циркачей всё было ясно, а вот почему местные олигархи держат крокодилов? – узнать об этом не представлялось возможности. Просто у тебя не нашлось подходящих знакомых, поэтому оставалось лишь гадать.

– Братья по классу… и виду, наверное, – мрачно шутил ты про крокодилов с олигархами, позабыв про циркачей.

Местность, где нашли дохлого крокодила, была в прошлом приметной: рядом с рекой царственно шумели вековые, могучие дубравы… Но потом появились двуногие и эти… жуки-короеды. В общем, от дубрав остались лишь воспоминания. И ныне к берегу сиротливо прижимались лишь рощицы смешанного леса, мелколесье да отдельные, ещё уцелевшие дубы.

Земля не пустовала – многие года её нещадно похабили карьерами. Из них, по узкоколейке, вывозили вагонетками глину на кирпичный завод. Когда она кончилась, землю перестали насиловать – про неё забыли, и местность начала постепенно оживать. Заброшенные карьеры вздохнули от облегчения жизни, обросли кустарником, деревцами и уже не казались такими безобразными как раньше. А в одном из них, более живописном, чем остальные, за счет грунтовых вод и родников образовалось озерцо.

…Ты купался в нём вместе с пацанами со своей улицы. В середине озерка находился крохотный островок с изумительно белым песком, сквозь который кое-где прорастала зелень.

Окружающий пейзаж, этот островок с белым песком, синеватая гладь озерка, увлекали тебе в детские мечты, в которых грезилась изумрудная морская лагуна… И ты, представляя себя на сказочном берегу райского острова, нежился под щедрым солнышком и наслаждался бесконечной свободой…