Белое сияние стёрло вокруг все предметы и сфокусировало зрение на стоя́щей у входа деревянной лопате для уборки снега. Позднее я не смог объяснить мгновенную вспышку знания, что поражённого током нужно спасать именно при помощи деревянной палки. Никто никогда не говорил мне об этом. Словно в замедленной съёмке, еле переставляя ноги, я подошёл, взял лопату, краем ковша зацепил Кощея за одежду и вытянул наружу. Куртка на нём ещё горела. Я сорвал с себя пальто, набросил на огонь и прижал плотнее. Костя забился под толстой тканью. Показалось, он сейчас задохнется. Я сдернул пальто. Выглядел Кощей ужасно! Опалённые волосы пеплом облепили голову и лицо. Руки до локтя почернели. Стиснутые зубы перекусили язык, он болтался на синей жилке и свисал набок. И этот запах! Горелой кожи и волос…

Я растерялся, не зная, что делать дальше, поднял глаза и увидел, как со стороны усадьбы к нам мчится Саббах. Бег его не походил на человечий. Скорее это были прыжки гигантской лягушки. Он отталкивался мощными ногами, приземлялся на руки, подтягивал ноги и вновь отталкивался ими. Рядом бежала Вилда. Нет, она не перебирала ногами, как делают старушки. Подол её длинной юбки словно летел над сугробами. Седые волосы развевались по ветру, глаза были черны, рот провалился внутрь. Это был полёт валькирии.

Вилда приземлилась рядом с Кощеем, склонилась над ним, цепкими пальцами раздвинула зубы, резким движением оторвала жилку, на которой висел откушенный язык, и сунула его в карман. Меня вырвало в снег. В гигантском прыжке, едва не задев мою голову ногами, пролетело тело Саббаха. Оказавшись у входа в грот, он встал во весь рост и вошёл внутрь. Последнее, что я запомнил, теряя сознание, – Вилда впилась в чёрный окровавленный рот Кощея, вдувая в него воздух.

***

Очнулся я от того, что кто-то осторожно тряс меня за плечо. Над моей кроватью склонился коротко стриженный, молодой мужчина в муаровой рубашке с блеском. В расстёгнутом вороте виднелась цепь, толщиной с молнию на джинсах и такого же ярко-жёлтого цвета. На левом мизинце с удлиненным отполированным ногтем, красовался перстень-печатка какой-то замысловатой формы.

– Ну привет, электрик! Очнулся? Как самочувствие? – Он подмигнул и улыбнулся, задавая тон разговора. – Меня зовут Даниил Альбертович Строгов. Можно просто Данила. Я дознаватель. Разбираюсь тут, что произошло. Готов отвечать?

– Да.

– Говори.

– Кажется, нас ударило током.

– Это понятно. А как вы проникли в грот?

– Открыли дверь ключом.

– Где вы его взяли? – Строгов стал серьёзен и приблизился ко мне вплотную. – Предупреждаю, я уже переговорил с твоим сообщником, он мне всё рассказал. Но я должен сверить ваши показания.

В комнату стремительно вошла Вилда Францевна.

– Что здесь происходит?

Строгов отпрянул, встал и, как мне показалось, с досадой отошёл к окну. Он был широк в плечах, двигался враскачку, словно борец на помосте. Я видел таких парней. Весёлых и рисковых. Они иногда приезжали к отцу. Их разговоры были малопонятными и от этого казались опасными.

– Ничего особенного, – ответил Вилде дознаватель. – Мне необходимо опросить Игоря. Таков порядок.

– Я надеюсь, вам известно, что опрос несовершеннолетнего проводится только в присутствии родителей или опекунов.

– Конечно, известно. Мы связались с его отцом. Он отдыхает на Мальдивах. Узнав, что с Игорем всё в порядке, он решил не прерывать отпуск. Кроме того, господин Завадский сообщил мне, что выдал вам, Вилда Францевна, доверенность на представление интересов сына при взаимодействии с государственными и правоохранительными органами? В вашей школе это обязательная процедура, не так ли? Желаете присутствовать при опросе?