– А кто этот ребенок?

– Это уже половозрелая самочка, – вступился за Обизат Азазель. – Весь наш героический рейд, который войдет в анналы и перевернет историю, прошла с нами и не пискнула.

– Ого, – сказала Аграт. – А на вид такой хрупкий цветок. Как тебя зовут, дитя?

– Я не дитя, – ответила Обизат обиженно. – А зовут меня Обизат.

– Что-то я тебя не знаю, – сказала Аграт оценивающе. – Или ты человек?

– Прародитель моего рода, – ответила Обизат очень скромно, – порожден самим Талэ.

Аграт на миг запнулась, в ее черных, как мир до дня Творения, глазах промелькнуло нечто вроде уважения. Михаил не сразу вспомнил, что Талэ – одна из одиннадцати антисфирот, и если кого-то может извергнуть из своего чрева, то только существ, исполненных огромной темной мощи.

Азазель кивком указал на распахнутую дверь в гостиную:

– Все за стол!.. За стол, за стол!

Обизат сразу же поспешно села рядом с Михаилом, вызвав снисходительную усмешку Аграт, та заняла место между Азазелем и Бианакитом, подчеркнуто наслаждаясь обществом двух сильных и отважных мужчин.

Михаил исподтишка поглядывал на Аграт и Обизат, обе почти одного роста и сложения, только у смуглолицей Аграт волосы черные как смоль, и в крупных локонах, выглядит отважной и дерзкой, а белокожая и с нежным румянцем на щеках Обизат смотрится тихим цветком с ее красными, как пламя, короткими волосами и дивными зелеными глазами слегка навыкате, как у молодого лягушонка.

И хотя Азазель как-то обронил, что Обизат сильнее Аграт, но в такое сейчас поверить трудно. Слишком много в Аграт уверенной мощи и дерзкой силы, а Обизат держится как молоденький, но уже от кончиков ушей и до хвоста преданный хозяину щенок.

Бианакит за столом ведет себя с достоинством старого солдата, который не знает правил этикета, но чувствует, как не быть свиньей. Михаил ощутил к нему растущую симпатию, как к человеку, с которым надежно не только плечом к плечу в бою, но и вот так в быту.

Азазель тоже взглянул через стол на Бианакита:

– Как у вас?

– Все хорошо, – ответил тот кратко. – Особо не высовывались, обживали квартиры. Столько всего сложного! Ты хоть и объяснял, но я не все запомнил.

Азазель перевел взгляд на Аграт:

– А ты?

– Там квартирный демон, – сообщила Аграт со смешком. – Незримый, но услужливый. Подсказывал, что к чему. Как пользоваться телевизором, Интернетом и прочими сложностями. Только как двигать жалюзи, еще не поняла… А как у вас?.. Зачем отобрали у родителей ребенка?

Обизат бросила на нее недовольный взгляд, но промолчала с самым высокомерным видом.

– Налегай на гуся, – посоветовал Азазель. – Вы с Бианакитом хорошо и славно потрудились, теперь наедайте бока до новых испытаний. Вон ту подливу я собственноручно приготовил.

Из-под потолка раздался обиженный голос:

– Ну да, собственноручно!

– Почти, – уточнил Азазель. – Вообще-то сделала Сири, но как могу удержаться и не присвоить результаты ее работы? Какой из меня тогда Азазель? Стану почти Мишкой, это он у меня такой честный, аж противно, будто глотаю старую толстую жабу с базедовой болезнью.

Обизат нахмурилась, а Бианакит, перехватив ее злой взгляд, подмигнул дружески. Она чуть расслабилась, Азазель будет не Азазелем, если кого-нибудь да не обидит, а ее господин и повелитель на такие дурости не обращает внимания.

– Чем займемся? – спросил Бианакит.

– Не терпится в бой? – поинтересовался Азазель. – Здесь и так вечный бой. Но, думаю, скоро придется вступить в настоящую войну. Мир таков. Кто не дерется, того дерут.

Бианакит тяжело вздохнул.

– Только здесь вообще непонятно все. И так сложно.

– Еще сложнее, чем думаешь, – заверил Азазель с оптимизмом. – К тому же с каждым часом все сложнее!.. Но мы упростим. Пришло время простых и даже упрощенных решений! Пока совсем мир не сошел с ума. Даже Чацкий говорил, что от него одно горе.