– Вот-вот, – сказал Михаил. – А к Нахшиэлю, извини, приближаться не рискну. Это раньше я был сильнейшим архангелом, а сейчас, увы, иные времена, иные правы.

Азазель взглянул на него испытующе, вздохнул, но промолчал. С кухни потянуло зовущими ароматами, донеслось звяканье металлической посуды.

– Сири старается, – сообщил Азазель. – Пойдем, она не любит, когда остывает.

Михаил промолчал, опять шуточки, мебель не может любить или не любить, потащился следом, пару раз оглянувшись на двери далекой ванной комнаты.

Обизат явилась такая же свеженькая и умытенькая, как и вчера, торопливо села рядом с Михаилом, посматривая на него с прежним обожанием, но ему все-таки чудилось, что обижена невниманием: тяжелый рейд закончен, можно отдохнуть, а он ведет себя так, словно все еще в походе, а в постели держит не женщину, а обнаженный меч.

– Что сегодня? – спросила Обизат.

– Тебе отдыхать и обживаться, – ответил Азазель. – Первый день в этом мире людей, это не какой-то там ад! Здесь покруче… Не спеши, не наделай глупостей. Скоро придут наши боевые друзья Бианакит и Аграт, держись вежливо, не хами, как обычно делает Мишка.

Она в удивлении бросила взгляд на сосредоточенного Михаила, ответить не успела, за спиной мелодично звякнул сигнал. Михаил снова посмотрел в сторону входной двери, по взмаху руки Азазеля включился широкий экран на стене.

Возникло хмурое лицо того самого Авазарника, что вечером докладывал о каком-то красном монстре.

Азазель жестом укрупнил изображение, Михаил теперь видел на лице Авазарника каждую морщину и поклялся бы, что на экране самый обычный заурядный человек и ни разу не демон.

– Что-то раскопал? – спросил Азазель с вялым интересом.

– Хуже, – ответил Авазарник. Наткнувшись на непонимающие взгляды, сказал с заметной досадой: – Нет, не закопал!.. Вы там у себя важные вопросы решаете, а для меня нет сейчас ничего важнее, чем этот гад.

– Появился? – догадался Азазель.

– Еще как, – ответил Авазарник с угрюмой злостью, – в его охотничье угодье забрел некий турист! Вот местный и освоил это глупое существо, чтобы больше не забредало в чистые края из своего вонючего города.

Азазель поморщился.

– Хреново таможня работает. За то, что такого пропустили в мир людей, нужно снимать головы. Подобное дискредитирует власть. Пусть она и не совсем легальная.

Обизат нахмурилась и посмотрела на Авазарника с суровым осуждением. Михаил помалкивал, уже зная манеру общения Азазеля.

Авазарник сказал с вызовом:

– Скажи еще, за взятки пропустили! Никто никого не пропускал!.. Я трижды переспросил и перепроверил. Кстати, на той стороне клянутся, что и там таких нет. Это какой-то особый. И появился прямо здесь. Так что уж как-то прими меры, пока среди людей не началась паника.

Азазель некоторое время рассматривал его с таким брезгливым вниманием, словно занозу в пальце.

– А как он выглядит? Что в нем непонятного?

– Мне кажется, – ответил Авазарник быстро, – он вообще… не живой, что ли?.. Просто из земли выпячивается большой ком глины, превращается в человека…

– В человека?

– В подобие, – уточнил Авазарник. – Так говорят. Хватает дурака, что подходит рассмотреть и потрогать, и утаскивает под землю. Похоже, там и жил, а теперь вот пробудился. Я же говорю, страшные времена наступают!..

Азазель вздохнул.

– Ладно, до обеда поищем о нем хоть что-то, а после обеда будем у вас. Дай точные координаты места… ну, сам понимаешь…

– Да, – сказал Авазарник. – С точностью до метра. А вот вам последние фото с места нашей радости. Говорят, обожаешь приключения?

На экране появилась фотография участка леса с высоты верхушек деревьев. Потом еще несколько пониже и с разных ракурсов. На каждом пятно красной глины, едва заметное на первом, на остальных шире и детализированнее.