Наши мамы и бабушки применяли заячью стратегию. Как правило, все животные кормят молоком только своё потомство. Хоть корова, хоть овца – отгоняют чужого сосунка. Зайцы являются исключением из правил, так как у них существует перекрёстное кормление детёнышей. То есть спрятавшегося зайчонка кормит молоком любая пробегающая мимо зайчиха. Точно так же наши женщины без всяких церемоний сажали за стол вместе с сыном и его друга, если он попадался под руку. Для наших родителей, переживших войну и голод, еда была приоритетной ценностью. Поэтому многие жили принципом: «Пусть всё латками обшито, лишь бы брюхо было сыто». То есть все – и богатые, и бедные питались одинаково хорошо. Пища была обычная, без изысков – борщ, котлеты, мясо с картошкой, компот, именуемый взваром. Сладости тоже были обычными – мёд, варенье, а нам хотелось того, чего не было дома – магазинных конфет, печенья, шоколадок и пряников. Этими вкусностями мы наедались три раза в год – на 1 мая, Седьмого ноября и на Новый год. Ребятам из семей побогаче магазинные сладости были доступны и в другие дни, но у большинства детей карманных денег почти не было. Родители же на «баловство» деньги давали неохотно.

Однако ребята мы были предприимчивые и старались заработать лишнюю копейку любым дозволенным способом. Я, Максим и наш одноклассник Вовка Рамазанов охотились на сусликов. Одно время на выгонах их было пруд пруди. Мы их выливали. У нас была железная бочка, которую мы прятали за колхозной пилорамой. Наполнив бочку водой, мы катили её в степь за станицу. У каждого была своя функция. Я был начальником бочки и водолеем. Рамазан ловцом зверьков, а Максим занимался убийством и снятием шкурок. У Рамазана была опасная работа, так как иногда вместо суслика из норки выскакивала гадюка, но он отличался хорошей реакцией. Подсохшие шкурки мы несли заготовителю и получали за них от десяти до тридцати копеек за штуку. Заготовители хорошо знали наши желания и часто вместо денег предлагали пряники и леденцы в жестяных коробках. Ах, эти монпансье! У нас их называли «лампасье».

Чтобы лучше понять ту атмосферу, расскажу про случай с Толей Блинковым. Про Толю я уже рассказывал. Это тот самый инженер Толя, который через много лет без повода бросил семью и стал банкиром. В детстве он выделялся страстью к карточным играм, особенно в рамс, и не более того. Вообще-то дело не в нём, а в его матери. Она была паникёршей и тряслась над Толиным здоровьем, а он этим умело пользовался. Однажды Толя чего-то объелся, и его пронесло. Мать забеспокоилась, стала его выспрашивать, и Толя пожаловался на боли в желудке. Женщина взволновалась и, бросив все дела, потащила его в больницу, где у Толи обнаружили небольшое кишечное расстройство, да и то в прошедшем времени. Даже касторка не требовалась, но родительница не успокаивалась и требовала более глубокого обследования. Тогда врач, видимо желая избавиться от назойливой дамы, сказал, что у Толи имеется катар желудка (раньше так называли гастрит) в лёгкой форме и назначил кисломолочную диету, решив, что пара дней на простокваше принесёт несомненную пользу жирному мальчику. Уже дома мать подправила назначение врача и заменила простоквашу сметаной. А чтобы не есть одну сметану, к ней было добавлено печенье.

На следующий день мы впятером отправились в клуб на дневной сеанс. Завезли «Великолепную семёрку». По пути к нам присоединился и Толя. В правой руке у него была матерчатая сумка, а на левой руке красовались отцовские часы «Победа», на которые он время от времени поглядывал. По дороге в клуб он рассказал, что тяжко заболел катаром желудка и вынужден по часам принимать лекарство, которое носит в сумке. На обратном пути Толя посмотрел на часы, присел на пенёк в Школьном сквере и объявил, что настало время принять лекарство. Мы удивились тому, что лекарством оказалась добрая сметана и вкусное печенье «Привет», но чего не бывает? Расположившись возле Толи полукругом на травке, напряжённо и молча мы смотрели на процесс еды. Никому и в голову не пришло, что Толя мог бы и угостить вкусненьким своих приятелей, ведь он не ел, а лечился. Если товарищ пьёт назначенную касторку, то не будешь же просить его поделиться? Так и тут. Лишь самый младший Женька несмело спросил: