– Понимаете, Илья, сразу несколько человек утверждают, что именно Алла пронесла в сумке термос, в котором, возможно, и было взрывное устройство.

– Какая сумка?! О чем вы вообще?! – резким движением он вскинул руки и прижал кончики пальцев к вискам. – Алла ненавидела сумки! Их у нее не было ни черта. Ни рюкзаков, ни сумок. На занятия ходила с пакетом. А в обычной жизни все рассует по карманам и идет себе куда глаза глядят. Карточка, мобильник. Все. Никакой помады или пудры.

– Почему?

– Потому что ей это не было нужно. Она и без всякой этой штукатурки была красивой.

Конец фразы у него вырвался со всхлипом. И Илья снова надолго замолчал.

– Послушайте, Илья, я понимаю ваше желание защитить вашу девушку. Восстановить ее доброе имя, но… Но факты – вещь упрямая, как любит говорить мой друг. Масса народу видела ее с сумкой, в которой были бутерброды и термос с чаем.

– Это не ее сумка. Это была не ее сумка!

– Возможно, – не стал спорить капитан и присел рядом с Ильей на скамейку. – Может, ее кто-то попросил ее пронести в зал суда. Может, кто-то просто навязал, и у нее не было времени отказать. Зачем она вообще туда пошла? Что ей было в том судебном процессе? Какой интерес?

– Алла знала одного из парней.

– Которым в то утро выбирали меру пресечения?

– Да.

– И? Знала и знала. Зачем пошла-то туда? Даже занятия прогуляла, насколько мне стало известно.

– Ну, она считала, что парней подставили. Что вся эта дурацкая драка была спровоцирована.

– Настолько спровоцировали бедных мальчишек, что один из них выбил плечо пострадавшему? А второй наставил синяков хозяину ресторана? – Валера недоверчиво хмыкнул. – Всегда можно остановиться. Всегда, понимаете, Илья? И на любые провокации можно ответить просто уходом. Просто надо было повернуться и уйти, а не вступать в пьяную драку с хозяином ресторана и его другом. По причине, понятной только им.

Илья помолчал. Потом кивнул согласно:

– Возможно, вы и правы. Только Алла не хотела сдаваться. Она видела во всей этой истории какой-то политический подвох. Утверждала, что этот пострадавший какой-то важный фигурант в одном из коррупционных скандалов.

– Ах, она была в курсе! – обрадованно подхватил Арский и еле сдержался, чтобы ладонь об ладонь не потереть.

– Какой секрет! – фыркнул Илья. – Этот фигурант на каждом телевизионном канале засветился. Везде его интервью.

– Согласен, – не стал спорить Валера. – Так Алла-то зачем туда пошла? Восстановить справедливость? Или из любопытства? Она в свидетели не была заявлена. Зачем она была там?

– Я не знаю, – нехотя признался Илья и согнулся. Упер локти в колени, спрятал лицо в ладонях. Глухо повторил: – Я не знаю.

– Любопытной не была. В свидетели заявлена не была. Что ее туда погнало, Илья? Желание отомстить?

И повисла пауза. И согнутая спина Секачева будто одеревенела. И когда он выпрямлялся, Валере показалось, что он слышит поскрипывание.

– Знаете… Я долго думал и все никак не мог понять. А вот сейчас вы сказали, и я… Наверное, вы правы. Алла, возможно, и хотела чего-то подобного. Это… Это было у нее в крови – мстить обидчикам. Но как?! Где она взяла эту дрянь?! Кто ее направил?

– Масса хороших вопросов, Валера, – звонко шлепнул в ладони Сергей Сергеевич Новиков. – И это не абы какой, но прорыв. Согласись?

Валера молча пожал плечами. Он вообще остерегался пока строить версии. Делать какие-то прогнозы. Его раздражало, что разработку по фигурантам разделили на два ведомства.

– Слава богу, что хоть никто нас не контролирует, коллега, – оскалился Новиков, когда Валера ему пожаловался.

Да, не контролировал их никто, но и сведениями по расследованию особенно не делились. Сцеживали по капле.