Стало легче. Семен старался как мог. Его внимание сделало свое дело. Она ожила и стала веселой и смешливой. Они везде были вместе, и друзья удивлялись этой перемене.

Однажды она взяла его за руку и привела на крышу своего дома. Они остались один на один между огромным небом и землей. Они постелили огромное одеяло и лежа смотрели на звезды. Они писали свои имена во вселенной.

– Сэм

– Что

– Я тебя люблю, кажется.

Она улыбнулась своим словам, как будто слышала себя со строны. Это было так нелепо!

Он рассмеялся.

– Что ты смеешься, глупый?!

– Извини, просто ты прочитала мои мысли.

Я хочу кричать о моей любви на всю вселенную! Он встал и начал ходить по крыше в беспокойстве.

– Что случилось?

– Я счастлив! Я думал, я думал…

Он не успел докончить свою фразу. Она его поцеловала… Слова ничего бы не сказали… Да и незачем было что-то говорить.

У них было небо и звезды, и крыша, и дрожь всего тела от счастья быть вместе.

– Пойдем, – сказал он, вскочив на карниз.

Адреналин брызнул ей в кровь…

– Пойдем же. (Они взошли на карниз.) – Ты мне доверяешь?

Он снова обнял её, и она почувствовала его запах.

– Да…

Вдруг он крепко схватил её и прыгнул с крыши. Это было ужасно и возбуждающе. Они летели вниз с огромной скоростью, и она думала, что умрет. В её уме пролетела вся её никчемная жизнь, все, что ей было дано пережить, все её знакомства, бесцельное шатание и подчинение, вечное ожидание чего-то. Тут она поняла, что тот человек был единственным родным ей на земле.

– Боже, как я тебя люблю! – вдруг воскликнула она, только в тот миг понимая важность настоящего момента. Он крепко сжал её в своих объятьях. Она увидела слезы радости на его щеках…

– Господи Сэм, неужели теперь мы должны умереть…

Вдруг резкий толчок оборвал её речь.

– Не сейчас, – сказал он спокойно. – У нас с тобой еще целая жизнь, дорогая. Умереть мы всегда еще успеем.

– Что это?

– Это парашют…

– Я как заново родилась

– Я тоже. Пошли домой!

Она стояла и смотрела в окно, просто и тупо, снова слушая свой любимый диск. Было уже поздно и пора было идти спать, но в её голове стучала только одна мысль, одна фраза, взятая из детства: «Мы в ответе за тех, кого приручили», – как все это живо было для неё сейчас и как больно.