Из Зазеркалья появляются родители. Они подходят к ступенькам с той стороны Реки. Но внезапно с этой стороны, за моей спиной, раздаются гулкие шаги – Человек в Чёрном бережно берёт меня на руки, как маленькую девочку, и уносит прочь.
Сан-Марко. Утро. Солнце. Площадь постепенно оживает, наводняется людьми. Я стою у колонны недалеко от Собора, вижу море и остров Святого Георгия напротив. Я – в белом платье. Играет весёлая музыка. И я постепенно начинаю видеть Венецию такой же, какой видела её раньше. Но… как я здесь оказалась? И что я тут делаю?
Рядом со мной – призраки: мои друзья из Библиотеки Вселенной и родители.
Человек в Чёрном улыбается и приглашает потанцевать с ним прямо на площади. Призраки окружают нас. Их никто не видит, кроме меня. Жаль. А я теперь вижу призраков даже днём. Гораздо отчётливей, чем всё, что видят обычные люди. И призраки шепчут: «Алиса, ну улыбнись же! Потанцуй, ну, пожалуйста! Ты же так этого хотела! Он нужен тебе!»
И я понимаю, что сегодня у меня – венчание, поэтому я – в белом платье. Но из гостей будут только мои призраки. И я танцую на Сан-Марко с Человеком в Чёрном. Призраки подхватывают голубей и подбрасывают их на нас, заставляя меня улыбаться…
Внезапно память возвращается полностью, я вспоминаю, как рухнул мой мир, и отчаянье захлёстывает меня… Всё снова – картонное, ненастоящее, зловещее! Этот город похож на тюрьму! И я решаю выбраться наружу…»
(А. Крючкова, роман «Ангел-Хранитель», ч. 3. «Семь секунд», глава 7. «Картонная Луна»)
Конфликт Любви и Смерти, присущий прозе Крючковой, проявляется и в поэтическом цикле о Венеции, магическое притяжение которой не только пленит самого автора, но и завораживает читателя.
С одной стороны, Венеция, цитируя Александру Крючкову, – это «ловушка», «лабиринт», «апокриф поэта», «сон», «химера», «плохая примета», «дом трагедий», «последний приют», «музыка дождей, теней и птиц», «служит зловещей звезде», «мосты, ведущие к беде».
Само название города многозначно, хотя, кроме того, что оно связано с племенем венетов, по имени которого область получила у римлян название «Венеция» (лат. Venetia), других официальных значений нет. Но фантазия поэта безгранична, Венеция вызывает у него разные ассоциации: это и венок Офелии из «Гамлета» Шекспира с неоднозначными по значению цветами, символизирующими несчастную любовь; и сама планета Венера – планета любви с её двумя образами: Люцифер «Утренняя звезда» и Геспер «Вечерняя звезда». И, возможно, у кого-то «Венеция» вызывает другие ассоциации.
И всё же —
Любовь побеждает – автор уверен в своём возвращении:
Несмотря на грусть, которая звучит во всём «венецианском» цикле Александры, главный лейтмотив остаётся всё-таки жизнеутверждающим: «Венеция – разлучна, но призраком в рассвет засветится беззвучно улыбчивый привет…»
Но стихи лучше читать самому. Итак, Венеция Александры Крючковой…
Лариса Михайловна КУЗЬМИНСКАЯ,
поэт, член Союза писателей России,
руководитель направления по сотрудничеству с регионами России и зарубежными странами Общественного Движения «ПОЭТЫ МОСКВЫ»