Сергей встал. На него с любопытством уставились. На увлеченных спором зашикали: тише, ча-аэк грить будет.

– Предлагаю тост за именинника, – начал Сергей.

–Ура! – захлопала в ладоши с другого конца стола рыжеволосая девушка в модных в этом году роговых очках. Тяжелые очки тут же свалились в вазу с крабовым салатом.

– Круто сечешь, пехота! – икнул рядом Стас и снова уткнулся в стакан.

– Твой талант всегда с тобой. Я рад, что знаю тебя. Твое здоровье, брат! – Сергей поднял бокал и вылил в себя его содержимое. Синяя жидкость ударила под ребра, дыхание сбилось. Сморгнув слезу, Сергей судорожно выдохнул.

– Серж, вы такой романтичный! Можно я вас поцелую? – к нему упруго прижалась давешняя светленькая девочка. Сергей замер с поднятой вилкой. Девочка обвила его шею и обжигающе припечатала в губы.

– Спасибо, повелитель сетей! Не успел появиться, а уже отбил девчонку, – шутливо погрозил ему пальцем Джим.

– Ура! – снова крикнула рыжая девушка и опять уронила очки.

– Сергей – правильный пацан. Мы с ним вместе кровь проливали, – Стас опрокинул стакан и отключился, свесив голову.

– Да, Моцарт редкая сволочь, я не отрицаю, но все-таки Шопена он отравил, а не застрелил, – сцепился длиннохвостый с интеллигентом.

Оркестр смолк. Сразу же стали слышны звон посуды и разноголосый гомон за столиками, сливающийся в ровный, неумолкаемый гул. К потолку пластами тянулся табачный дым, подсвеченный лучами прожекторов. Между столиками сновали официанты с подносами, уставленными высокими стаканами.

– А сейчас, – поправляя букли парика, склонился над стилизованным под старину микрофоном черный саксофонист, – для нашего гостя и постоянного клиента, Джима Терри, в честь дня его рождения мы исполняем…

Подошедший по знаку Джима официант протянул музыканту поднос.

Негр прервался, взял бокал, поднял его в приветствии, зажмурившись, залпом выпил, медленно втянул воздух и, открыв глаза, закончил:

– …его любимую мелодию…

– Заткнись, чертов ниггер, и давай дуй в свою дудку, – крикнул кто-то из противоположного конца зала.

Негр снова умолк, укоризненно посмотрел в сторону кричавшего, помолчал, пожевав губами, махнул стаканом и повернулся к оркестру.

– И раз, два, три … – джаз грянул почему-то аранжировку марша Мендельсона, с длинными соло на ударных и хриплыми подвываниями под вопли пьяного саксофона.

– Давай, брат, жарь… – Джим мечтательно прикрыл глаза, покачивая головой. На его коленях уже устроилась гибкая, как пантера, вся в черном, девица с короткой стрижкой.

– Серж, – усаживаясь на колени к Сергею, томно, немного с хрипотцой протянула светлая девочка, – я хочу выпить с вами на брудершафт.

– Нет ничего проще, мисс, – Сергей скрестил с девочкой руки и опрокинул в себя бокал. Синее пойло шибануло в нос сивухой. Девочка медленно приблизила лицо.

«Черт, какие у нее мягкие губы…», – переведя дух после долгого поцелуя, подумал Сергей.

– Кстати, как вас зовут? – спохватился Сергей, вдруг осознав, что до сих пор не знает ее имени.

– Какой ты смешной, – девочка мелодично захихикала. Ее взгляд при этом почему-то остался серьезным, она совершенно не казалась пьяной.

– А я говорю, из «калаша» изрешетил! Он меня будет учить! – за спиной набирал обороты светский спор.

Девочка положила голову на плечо Сергею и что-то уютно замурлыкала в такт музыке. Джим показал Сергею большой палец и подмигнул. Его лицо странно двоилось и теряло очертания.

– Отравил!

– Из «калаша»!

– Чертов ниггер, сыграй нашу!

Вокруг шеста извивалась, теряя остатки одежды с гибкого тела, смуглая танцовщица. Лучи прожекторов окрашивали ее тело в фантастические цвета.