— Мне говорили, ты законопослушный гражданин.

— Законопослушный, — кидаю ему на прощание. — Только законы у меня свои.

Выйдя из двухэтажного дома, я напрягся, услышав очередной вскрик девушки, и быстро дошел до машины. Там набрал Ахмедова, спросив, почему тот не приструнит Ломоносова?

— Пока он мне не мешает, я его не трону.

Ну, естественно.

— Он мучает женщин. Скорее всего убивает.

Не дай бог Кристина окажется в его мерзких лапах.

— Чужие женщины меня не волнуют. Я не мать Тереза, — говорит он спокойным голосом. — А свою, я так понимаю, ты снова потерял? Или все же понял, что с ней не так?

— Что с ней не так? — напрягаюсь я, но Ахмедов молчит. Да что за хрень! — Я не знаю, что вы там надумали с матерью, и что ей наговорили. Она станет моей женой. Хочешь ты этого или нет.

Дальше следует тяжёлая пауза и покашливание. Ему явно неприятен этот разговор.

— Для всех нас будет лучше, если ты ошибаешься, — начинает он медленно, пока меня чуть ли не трясёт из злобы. — Мы не сможем принять такую девушку.

Да какую такую!

— Тогда вам придется отказаться и от сына, — отвечаю Ахмедову уверенно. — Я выбрал ее. Поможешь найти?

— Помогу, — громко вздыхает в трубку. — Чтобы она сама сказала, что тебе не пара. Дай пару часов. Пробью по знакомым.

Я даже расслабился после его слов, хотя злость не отпустила.

Завёл двигатель, чтобы рвануть на поиски пропажи, но понял, что не смогу уехать просто так. Не решив свою главную проблему и не устранив опасность.

Набрал Чернову Ваську. Старому знакомому из ФСБ.

— Рус, брат! Все так же чешешь кулаки и трахаешь все, что движется, — смеется он, и я напрягаюсь.

Не самая лучшая характеристика. Но мнение окружающих последнее, что меня волнует.

— А ты как всегда лижешь зад начальству?

— Эй, могу ведь и обидеться, — ржет он в трубку. — Когда пойдем обмывать твое выздоровление?

Для гулек сейчас не самое лучшее время, сначала нужно разгрести дела, после отдохнём.

— Сначала работу сделай.

Васек фыркает и бурчит о том, что уже настроился на попойку, но после меняется в голосе.

— Это какую такую работу?

— Ломоносов в Москве. Живет на окраине возле кладбища. И если я не ошибаюсь, у него дома весьма интересный запах герыча.

Уверен, что в его доме можно найти многое интересного.

— Уверен? Если мои ребята к нему без повода вломятся, плохо всем будет. Упаримся отписки писать.

— Просто убери его из Москвы.

23. Глава 22

— Кристина, тебе бы что-нибудь поесть.

Слышу скрипучий голос и улыбаюсь. Мария. Не знаю человека добрее.

Не зря она работает в приюте для бездомных при церкви.

Не зря она единственный человек, которому я смогла рассказать все. Ничего не скрывая.

Может быть, это потому, что она ко мне отнеслась как к человеку, а не как к пациенту.

За это я ей благодарна, мне это было нужно, это помогло мне понять, как жить дальше и бороться с демонами, что порой одолевают меня.

— Я поем позже. Хочу немного поработать, — кротко улыбаюсь я и ставлю капельницу бездомному, имя которого мы пока не узнали, проверяю, как перетекает в вену вещество.

Делаю это на автомате, руки уже заточены под такую работу.

Я всегда знала, что буду работать в больнице, буду помогать людям, которые сами себе помочь не могут.

— Мне не нравится, как ты выглядишь.

Она знает меня всего три дня. А заботится больше матери. И такое отношение для меня немного непривычно. Непривычно, что кто-то хочет заботиться о тебе просто так, почти не зная тебя.

— Маш, я в порядке. Не надо со мной, как с больной.

— Да я же как с дочерью, — гладит она меня по плечу и кивает в сторону помещения с длинными столами. Оно параллельно этому с рядом кроватей для пациентов. Чуть дальше молебня. — Там накрыто.