– Артур, подгони машину прямо к входу, пожалуйста. – Обращается к истукану за своей спиной.

Значит, Артур. Необычное имя для солдата на попечении мафии.

– Уже, босс.

– Отлично. Ты идешь? Или тебе понравилось в моих руках?

Закатываю глаза. Не специально. Рядом с ним сложно контролировать эмоции.

– Иду. – Сухо отвечаю я, спустя секунду.

Администратор хостела появляется за стойкой и милейшим образом хлопает ресницами. Неужели подстроено все до мелочей? Не удивлюсь, если это дешевая ночлежка под колпаком у Бажаевых.

Они пустили свои щупальца почти во все сферы деятельности Лихтинска. Даже в больнице, где я работаю, о них говорят.

Прохожу мимо подозрительной девицы и оказавшись на улице слегка опешиваю. Даниэль стоит перед открытой дверью Мерседеса и ждет, когда я сяду в него. Честно признаться, мне нравился дерзкий парень с тягой к приключениям. С ним было проще.

Конечно, он та еще заноза, постоянно доводил меня до точки кипения. Но нынешняя версия куда скучнее и мрачнее. Мы долго не виделись. И я почти со сто процентной уверенностью могу сказать, произошел надлом. Серьезный надлом, который изменил Даниэля до неузнаваемости.

Остались лишь отголоски прошлого балагура и весельчака. В случайном взгляде или едких словечках, проскальзывающих мимолетно.

Он огородился от мира невидимой броней, став похожим на братьев.

– Смелее.

Подталкивает к краю пропасти Даниэль.

Вздохнув, забираюсь в кожаный салон и прибиваюсь к противоположной двери.

Даниэль садится, и воздух наполняется сладким мужским ароматом. Воспоминания вновь меня утаскивают в далекие дебри. Я столько раз вдыхала нотки ванили с табаком, что никогда не забуду. Горечь и сладость в одном флаконе.

Таков младший Бажаев.

– Давай в объезд, Артур. Хочу еще немного поболтать с Пигалицей.

– Как ты меня назвал?

Артур жмет кнопку и межсалонная перегородка отделяет водителя и пассажиров. Мы остаемся один на один с Даниэлем.

Ни шума двигателя, ни других лишних звуков. Только он и я.

– Мы давно не виделись и с тех пор кое–что изменилось. Хочу разъяснить.

Игнорирует мой вопрос. Ладно.

– И что же? У тебя тоже есть свои «тараканы»? Извини, но я должна знать.

– Нет. Никакой коллекции ядов или фотографий с трупами. Но…

– Как же без «но». – Перебиваю его и тут же жалею об этом. Смотрит так, будто скальп сейчас с меня сдерёт.

– Я люблю трахаться. Для меня это как лекарство от всех недугов. Квартира у меня большая, но имею в виду, что после полуночи по ней лучше не расхаживать. Можешь нарваться на откровенную сцену.

– Спасибо за предупреждение. – Кривлю рожицу.

– И еще один важный момент, – короткая пауза не сулит ничего хорошего. – Ты ни с кем не встречаешься и никого не приводишь в мой дом.

– Что?

Округляю глаза и беззвучно причмокиваю губами. Я не девственница, хотя тот единственный раз можно не считать…но ему знать необязательно. И вообще, не слишком ли много условий? Разве недостаточно одного моего согласия лечить всю его семью и забыть о какой–никакой карьере в больнице?

– Что? – словно попугай повторяю я, а Дани молчит.

Его больше увлекает ночной город, чем мое присутствие и надоевший вопрос.

Что же, тогда и я больше слова не скажу. Свои условия пусть засунет куда подальше.

Позже я, конечно, пожалею о своих словах, потому что помню какой Даниэль кобель. Но сейчас… даже думать об этом не хочу.

Мерседес катится по центральной улице Лихтинска, и я вспоминаю себя прежнюю. Прогулки с Агатой. Встречи с близкими, однокурсниками и просто знакомыми. Кажется, все происходило в другой эпохе. И я была какой–то иной. Более доверчивой, мечтательной, искренней.