В ответ раздалась тишина. Только слышно было, как стрелки на часах отсчитывают время, и как сердце Насти колотится в груди. Или этот стук звучал только для неё?    

- Саш! Дома я, говорю, - снова крикнула мать Зубарева. Подала Насте тапочки, и та отвлеклась на то, чтобы переобуться.     

- Слышал, - раздалось приглушённое из глубины дома.       

Настя последовала за тётей Наташей, инстинктивно стараясь ступать как можно осторожнее и тише. Зря, зря… зря она сюда приехала! Эмоции захлёстывали с головой, она словно попала в прошлое, с той лишь разницей, что теперь всё было совершенно иначе.      

- А вот и мы.      

Тётя Наташа распахнула дверь после короткого стука и тихого с той стороны: «Да входи уже». Настя застыла на пороге. Она мысленно пыталась представить, что именно почувствует, когда увидит Сашу в инвалидном кресле, но действительность оказалась слишком неожиданной. Потому что лицезреть сильного молодого мужчину, прикованному к коляске, было ужасно.      

- Привет, - тихо поздоровалась она с Зубаревым, который буквально впился в её лицо взглядом. И столько всего в нём было, что Настя забыла как дышать. Сначала - неверие, следом - радость. А потом они сменились злостью. Такой явственной и чёрной, что от неё захотелось спрятаться.       

- А! Новая идея, как меня позабавить, - буквально выплюнул он и повернулся к ним спиной, давая, видимо, понять этим, что разговор закончен.       

А Настя вдруг поняла, что в неё будто чертёнок вселился. Это по вине Зубарева они расстались семь лет назад. Это он макнул её, восемнадцатилетнюю девчонку, в реальность. Со всего маху. С чувством, толком, расстановкой. И теперь, даже не зная подоплёки того, по какой причине здесь оказалась Настя, считал её очередной забавой, которую ему привела его мама?        

- Знаете что, тётя Наташа? - спросила она, заложив руки за спину и прохаживаясь по комнате. С интересом посмотрела на какие-то незатейливые картины, развешанные по стенам комнаты. Кажется, раньше их не было - здесь висели грамоты Саши и его фотографии, в основном связанные со спортивным прошлым.     

- Да, Насть? - осторожно уточнила Зубарева, которая выглядела растерянной.      

- А мне подходят ваши условия.      

Она присела на край постели и, сложив руки на коленях, посмотрела на мать Саши. И почувствовала на себе его взгляд - пристальный и всё с теми же нотками злости. Видимо, он понял, зачем здесь Настя.       

- Это исключено, - процедил Зубарев, подкатившись ближе. - Если ты сейчас о том, чтобы стать моим… компаньоном, - это слово Саша процедил с ненавистью, - то забудь об этом. Сразу же.      

- Почему? - вскинула бровь Настя, всё же повернувшись к нему.       

Застыла взглядом на губах, которые столько раз целовала. Сейчас они были сжаты в тонкую линию, а щетина, что раньше делала Зубарева чертовски сексуальным, несмотря на то, что ему было всего восемнадцать, теперь превратилась в бороду. И она Саше совершенно не шла, делая его старше на десяток лет минимум.        

- Потому что мне не нужна жалость. Или что ты там себе придумала, когда захотела здесь работать.     

- Это я позвала Настю, - подала голос тётя Наташа. - И Настя сомневалась. Как раз из-за того, что знала, как именно ты отреагируешь.     

- А как я должен был отреагировать?       

На лице Зубарева появилось горько-насмешливое выражение. Он опасался, что Настя здесь из-за жалости? Ей действительно было жаль, но не его. А того, что всё случилось именно так. В прошлом - у них. В недавнем прошлом - с Сашей.       

- Ты прав, я от тебя другой реакции и не ждала. Потому что ты как всегда всё решил за меня, - поднимаясь с постели, проговорила Настя. - Только я здесь не потому, что жалею тебя… а потому, что пожалею, если упущу возможность поправить своё материальное положение.