Настя вскинула брови. Это была попытка вызнать, испытывает ли она симпатию по отношению к Саше, или же мужской флирт?      

- И тобой.      

- И мне тоже всё нравится.    

На Стрелке Васьки было многолюдно. Здесь Нева билась о береговой гранит, но плеска почти не было слышно.     

- Хочешь, на теплоход сядем? - спросил Саша, когда они обошли Биржевой скверик. Нет, он и впрямь читал мысли! Ведь именно о том, как интересно было бы посмотреть за разведением мостов с воды, она и думала.   

- Хочу. А ты не против?     

- Если бы был против, я бы не спрашивал. Пойдём.     

Он протянул ей руку и как-то совершенно закономерным показалось просто вложить в неё ладонь и переплести их пальцы. И Настя в этот момент тоже испытывала восторг, только на этот раз совсем от иного. Прохожие думали, что Саша - её парень, да и она сама представляла себе, что у них отношения. И вот сейчас они просто гуляют по набережной, где царит самое настоящее столпотворение.      

- Вон наш теплоход, - указал Саша на довольно внушительное судно, покачивающееся на волнах. Зубареву удалось в какие-то считанные минуты найти для них транспортное средство, и теперь они присоединились к тем, кто ждал отплытия теплохода.      

- Была уже на разведении мостов? - повернулся к ней Саша, выпуская её руку из своей. И Настя поняла, что испытывает желание вернуть всё так, как оно и было.      

- Была. Но с Невы не смотрела.     

- А я один раз смотрел, но почти ничего не помню.     

Ей хотелось разузнать о нём больше. Чем он увлекается помимо хоккея, чем привык заниматься в свободное время. Всё то, что составляло жизнь Саши.    

- Что? - спросил он с улыбкой, и Настя только теперь поняла, что она совершенно беззастенчиво пялилась на него всё это время.      

- Ничего, - поспешно отвела она взгляд. - Кажется, посадка началась. Идём.     

Первые полчаса они сидели за столиком на двоих, заказав себе по паре безалкогольных коктейлей. Настя и без них была опьянена всем, что происходило с ней. Этой ночью, Сашей, даже людьми вокруг, которые точно так же, как и они, отправились смотреть на белую ночь и мосты.      

- Наверх пойдём? - спросил Зубарев, посмотрев на наручные часы. Каждый его жест, иногда скупой и чёткий, почти молниеносный, вызывал в Насте целую бурю чувств. Разве можно было так быстро влюбиться? Всего за несколько часов?      

- Пойдём. Оттуда вид лучше, мне кажется.     

Он молча поднялся и снова протянул ей руку, и Настя поняла, чего ей всё время не хватало - вот этих прикосновений горячей и широкой ладони. Касаний, через которые она ощущала силу, твёрдость и надёжность.      

Саша прихватил плед, когда они поднялись наверх, и когда Настя устроилась на носу теплохода, где стояли диванчики, накинул его ей на плечи.     

- Холодно, - пояснил Зубарев, когда она вскинула на него глаза. А когда устроился рядом и совершенно обыденным жестом положил руку ей на плечо и притянул к себе, Настя окончательно растаяла.     

- Сначала к Дворцовому? - уточнила она, чуть повернув голову. И тут же запылала от смущения, когда её губы оказались в нескольких миллиметрах от губ Зубарева.     

- Да. Самый крутой мост.     

Он чуть склонился к ней, и Настя могла побиться об заклад, что сделал это специально.      

- Да, самый крутой, - выдохнула она в его губы и, не выдержав того напряжения, которое испытывала, отвернулась.       

Домой к Саше они вернулись едва ли не утром. Когда сошли с теплохода, Зубарев заявил, что проголодался и буквально волоком потащил Настю за собой в кафе, работающее круглые сутки. А потом они встречали рассвет. В июне он наступал в три часа утра, и это тоже было особенное волшебство.