– Добрый день, миссис Шефер, – вежливо поприветствовал он, подстраиваясь под шаг Анники. – Как вы себя чувствуете?

– До определённого момента прекрасно, – откровенно ответила она, не рассчитывая на прогулку вдвоём. – Спасибо, что интересуетесь.

– Куда направляетесь?

– Просто решила прогуляться наедине со своими мыслями.

– Вот как.

– Что ж, возле церкви есть небольшой парк, где я всегда привожу мысли в порядок, – он легко улыбнулся, но на его измученном лице она смотрелась неестественно. – Если вы не против, я провожу.

Анника неожиданно остановилась. Её бросало в дрожь от такой учтивости! Почему нельзя говорить, как нормальный человек? Она думала сказать это ему в лицо, но что-то остановило её.

– С одним условием, – процедила она сквозь зубы.

– Как скажите, – кивнул Ричард.

– Вы проводите меня и отстанете, – вдруг Анника посчитала, что это звучит слишком грубо и добавила. – Во всяком случае на оставшийся день.

Сказанное не задело Хендерсона. Даже наоборот, когда он услышал ответ, широкая улыбка засияла на его лице. Потом он слегка поклонился, отставив трость в сторону. Анника усмехнулась, но без прежней злости.

Они шли молча. Анника иногда посматривала на серьёзного Ричарда Хендерсона. Его огрубевшие черты лица так подходили к профессии врача, как и обезвоженная кожа, как и синие круги под глазами. На вид Шефер дала бы ему лет тридцать пять, но внутреннее чувство подсказывало, что она ошибалась. В целом, все жители Лавенхема, которых повстречала Анника выглядели не на свой возраст.

– Сколько вам лет? – вдруг поинтересовалась она.

Хендерсон посмотрел на спутницу и долго всматривался в неё, будто тоже искал ответы на вопросы. Спустя недолгую паузу, он всё же ответил:

– Я думал, вы не готовы к разговору.

– Я тоже так думала. Но я не могу решить для самой себя, насколько вы стар.

– Стар, – засмеялся Ричард. – Какое грубое слово.

– В вашем взгляде я не вижу ничего, что говорило бы о вашей молодости. Обычно у юных мужчин глаза горят от предвкушения чего-то прекрасного во взрослой жизни. А у вас же наоборот, потухшие, словно вы разочаровались во всём мире.

Анника говорила это, зная о чём идёт речь. Ведь именно такую картину она видела каждый день в зеркале. И до смерти, и после.

Хендерсон никак не отреагировал. Во всяком случае, Анника не заметила никаких изменений. Но прежде, чем ответить, он с трудом сглотнул ком в горле.

– После того, как появились обращённые, которые поубивали ни один десяток людей, я даже не знаю, о каких горящих глазах вы говорите. Среди погибших были и те самые юные мужчины с жаждой жизни. Я находил их уже с тенью смерти на лице. Моя работа связана со смертью, – он снова ненадолго замолчал. – Я не имею права быть другим.

– Но у вас же есть семья? Дети?

– Вы так пытаетесь узнать моё положение? – смешок вырвался из уст Хендерсона.

– Нет! – вдруг покраснела Анника. – Я не то имела в виду.

– Вы сами были замужем, но огня в ваших глазах я тоже не вижу. Вы уверенны, что дело в этом?

Он не мог знать об этом! Шефер напряглась, подозревая, что о ней уже всё знают. Или же происходящее ничто иное, как симуляция? И существо, которое отправило её сюда, просто создало это место. Лавенхема никогда не существовало, как и всех, кто здесь живёт.

Анника долго ничего не говорила. Она придумала множество источников, из которых Хендерсон мог бы узнать об этом. Мелкая дрожь пробила её тело.

– Откуда вы это узнали? – спросила Анника, смотря на доктора исподлобья.

– У вас отпечаток на безымянном пальце. Обычно он появляется после долгого ношения кольца, которое не подходит по составу. И есть ещё кое-что, – он посмотрел на Аннику и с улыбкой продолжил, – Ваша реакция. Если бы я ошибся, вы бы так не отреагировали. Неудачный брак?