Так всей компанией мы стали осматривать госпиталь. Полковник отошел от первого шока и стал что-то невнятно рассказывать про историю здания, потом про то, как тут было раньше, и, разошедшись, пустился перечислять проблемы, навалившиеся на него в последнее время. Мы же втроем сначала проводили немного Жеку и полковника, а потом по одному стали откалываться от этой экскурсии. Первым потерялся Лекс на первом этаже, я соскочил на втором вместе с Толиком. Мы бегом кинулись искать ту палату, в которой держат Вадима. Быстро осмотреть этаж нам не дал персонал госпиталя: они, как увидев нас, сразу начали задавать вопросы, и пришлось соответствовать образу служителей церкви. Потому пришлось вспоминать, что там могут говорить и как себя ведут церковные служители и простые монахи. Воспоминания были в основном по кино и редким посещениям церкви. Благо хватило ума не благословлять всех подряд и сдержанно отвечать на вопросы. Пока вели беседы, я старался определить, где могут держать Вадима. Мысли были, что палату должны охранять, и потому ее будет легко определить. Обойдя весь этаж, мы так и не обнаружили палату.

– Пойдем к Лексу, а потом все вместе на третий этаж, – предложил я, как только мы распрощались со старшей медсестрой.

Лекса мы нашли в конце коридора. Он в нерешительности стоял перед последней дверью на этом этаже.

– Брат Лекс, а мы вас ищем, – окликнул я его издали, он обернулся и направился нам навстречу.

– Стойте. Мне что-то тут не нравится! – Первое, что он сказал, подойдя к нам.

– В чем дело? Лекс, у нас нет времени на сомнения. Жека и так включил всю свою эрудицию и убалтывает полковника как может. Нам надо торопиться.

– Не, погодь. Мы машины видели московские во дворе?

–Ну?

– А где те, кто на них приехал?

– Да где угодно. Хоть всем скопом на прием пришли, мне-то откуда знать про такое. Лекс, хорош загоняться. Давай сделаем дело по-быстрому и сваливаем. Хватаем Вадима и грузим в машину и а-ля улю.

– Вы второй этаж проверили?

– Да. Пусто. Одни солдатики.

– Вот это последняя дверь на этом этаже, – Лекс указал рукой на дверь, – и чуйка говорит, что там западня.

– Пусть тогда Толик устроит тут Апокалипсис, а мы врываемся и валим всех выживших. Хватаем Вадима и рвем в рассвет на всех порах, – меня немного стала напрягать вся ситуация – первый раз видел таким Лекса.

– Ну, хорошо, командир. Пусть так. Я первый, ты за мной. Толик в коридоре. Если что, Толя, врубай свою магию, и уходим, – Лекс вернулся в русло командира.

Мы втроем подошли к двери, и Лекс аккуратно постучал.

– Можно войти? Мы из Фонда милосердия, и нам бы хотелось поговорить о создателе нашем и узнать чаяния, кои такие имеют место быть…

– Войдите, – голос был низким и звучным. Лекс тут же отстранил Толика за спину и, повернув ручку, шагнул в палату. Я вошел следом, не до конца прикрыв дверь. Толя встал около и стал подслушивать. В палате была одна койка, и она пустовала. А вот кресло для посетителей занимал седовласый мужчина крепкого телосложения.

– День добрый. Проходите, не стоит стоять в дверях, – он жестом пригласил пройти.

– Мы, наверное, ошиблись… – Лекс сделал движение к двери, на что седовласый поднялся и направился к нам.

– Не стоит. Там мои люди. Предлагаю спокойно поговорить и потом сесть в мою машину, – седовласый остановился в паре шагов. Я отметил звериную легкость в движениях и то, как он смотрит на нас, как на добычу. Он явно не промах, и просто так нам не дадут уйти. Пока нет мигалок и ОМОНа, у нас есть шанс уйти незамеченными. Я двинулся задом к двери, там Толик рассматривал появившихся парней в костюмах. Ребята стояли расслабленно и, улыбаясь, рассматривали странного вида монаха.