Три дня на экипировку хватило. В хорошо подогнанном мундире с серебряными погонами и пуговицами он выглядел браво, и даже сам удивился, что стал казаться солиднее. Правда, денег осталось маловато, не разгуляешься в столице, но билет до Владикавказа взял в купейный вагон 2-го класса за 36 рублей 33 копейки, хватит ездить в теплушках воинских эшелонов.

И вот снова он едет через Россию с севера до далекого юга, но разве сравнишь прошлые поездки с теперешней? Даже сентябрьский серый от сырости Санкт-Петербург при прощании казался ему каким-то новым, еще более великолепным творением, которое и в прошлые посещения не оставляло его равнодушным при всех невзгодах, с которыми ему здесь пришлось столкнуться.

В прошлогодней поездке, хотя и ехал он к мечте своей – на Кавказ, он томился еще совсем свежей в памяти обидой и не знал, как убить долгие дни и ночи в пути. Ничто его не отвлекало от грустных дум, как он ни пытался избавиться от них. Теперь из окна теплого вагона Андрей не переставал восхищаться золотым увяданием проплывающих за стеклом лесов, предзимней суетой жителей деревень, тусклым расцветьем полей и клиньями птичьих стай, сопровождающих его в пути. И он понимал, что радость от свершения его мечты определяет его мировоззрение, восприятие того, что видит и слышит сейчас.

– Что это вы, молодой человек, так внимательно в пейзаж всматриваетесь, словно никогда не видели этой серой нашей России? – не выдержав, спросил из любопытства пожилой попутчик, со своей супругой едущий в Минеральные Воды.

Осталась позади станция Зеленчукская, а вскоре поезд загромыхал по мосту через Кубань, несущую свои мутные воды с далеких склонов неведомого Эльбруса.

Медленно начинают суживаться окрестные просторы, к полотну дороги все ближе и ближе подступают холмы, пока невысокие и пологие, но за ними, в поднимающейся к небу дымке, все виднее становятся предгорья со скалистыми обрывами и штрихами оврагов и промоин. Андрей хотел себе представить, как бы они выглядели на его карте, и не мог, сразу вставали в памяти кручи и каменный хаос самурских каньонов, с которыми не сравнишь проплывающие сейчас мимо не более чем холмы.

Задумавшись, Андрей как-то не сразу сообразил, где сейчас находится поезд, когда на горизонте показались какие-то знакомые вершины.

«Так это же Верблюд, – спохватился он, – скоро Пятигорье».

– Что это вы, молодой человек, запропастились где-то? Мы уж решили, что отстали от поезда, и вот решаем вопрос, что делать с вашими вещами, – шутливо отчитывал Андрея пожилой спутник.

– Кавказ встречал, – в тон ему ответил Андрей, – боялся, как бы не проехать мимо.

– Так я вам советую, пока не поздно, взять, да и остановиться на некоторое время в Пятигорске, если, конечно, располагаете временем, – не без удовольствия продолжал сосед, полагая, что лучше молодого спутника знает Кавказ, коли побывал здесь, в Минеральных Водах, однажды. – Кавказ начинается здесь, а что касается Владикавказа, то там вход уже дальше, в Закавказье.

– Пожалуй, на самом деле, не сделать ли остановку здесь, тем более что временем я располагаю? Воспользуюсь-ка вашим советом, – решив немножко польстить соседу за его добродушие, сказал Андрей и взялся за ручку баула.

Сборы недолги, и он на перроне. Теперь нужно найти извозчика и махнуть в Пятигорск.

– Впервые, видать, барин к нам пожаловали? – спросил возница, владелец старенькой лошадки и скрипучей небольшой коляски, что согласился подвезти Андрея за скромную плату до города.

– Впервые, – в тон старику ответил Андрей. – А почему ты, отец, так решил?

– Оно видно, как вы по сторонам поглядываете. Так я скажу, что вон те две маленькие горки, – махнув кнутовищем вправо, продолжал казак, – Верблюдом прозываются, а вон эта, огромадная – Змейка, между ними Бык и Развалка разместились.