Святую церковь хочешь привести?
А ведаешь ли, чем сильна держава?
Микула:
Согласием и верой христианской,
А также твердой княжеской рукою.
Не ладно, коли первый архипастырь
За сотни верст от князя и столицы
Сидит у нас в окраинных пределах.
Отсюда и шатания, и смута
В народе зарождаются, и вера
В святую Церковь в людях не крепка,
Когда они, язычники по сути,
Такое нынче видят отчужденье…
Волхвы опять безумствуют в селеньях.
Нет прилежанья к вере православной,
Детей не крестят многие…
Да что там! —
Иных и вовсе в церковь не затянешь.
Другие будто молятся усердно,
И пост блюсти привыкли, и заветы —
При свете дня, а темными ночами,
Гонимы наущением бесовским,
Еще в дубравах скачут над кострами
На игрищах своих.
И истуканов
В лесах укромных ставят на потребу
Дремучим необузданным страстям.
Справляют тризны варварские тайно,
Деревьям поклоняются и камням,
И умыкают девок у воды…
Андрей:
Я наказал по градам и селеньям
Хватать волхвов, и ворожей, и прочих
Зачинщиков в забаве сатанинской,
И сокрушать прилюдно истуканов,
И суть сих вредных игрищ разъяснять.
Микула:
Увы мне, князь, но что поделать можно,
Когда поврозь…
Андрей (дружески кладя руку ему на плечо):
Да ведома, Микула,
Любовь твоя и преданность, и пуще
Твои труды на ниве православной
Совместно с преподобным Феодулом,
Вы мне дороже многих.
Микула:
Сколько силы
Имеем, князь…
Андрей:
Да где же он, однако?
Микула:
С обедни быть в палатах обещал…
Андрей (к Феодору):
Я боле не держу тебя, владыка.
Решим на том – ответ от Хризоверга
Придет когда, с тобой размыслим купно
О будущем епархии твоей.
На Киев я тебя не отпускаю,
Мне здесь нужнее умственные люди и преданные слуги во Христе.
Ломать не будем прежнего устройства,
К тому ж, тебя поставить я не властен
Митрополитом Киевским, но митру
Владимирскую ныне обещаю…
Ступайте с Богом!
Феодор: (протягивая руку для целования):
Бог тебе судья!
(Входит Феодул, как бы не замечая жеста владыки… Андрей обрачивается к нему. Вошедший кланяется, Феодор и Микула выходят)
Андрей:
Ну наконец!
Феодул:
Живи и здравствуй, княже,
На много лет!
Пришел тебе поведать
Заботы наши…
Андрей:
Что вы, сговорились?
Хотя грешу, тебя услышать рад я.
Но погоди, отец святой, недолго,
Вперед скажи, что думаешь о князе
Своем?
И в отношении с владыкой
Какие есть догляды у тебя?
Как на духу!
Феодул:
Душой кривить не стану,
К себе мое ты знаешь тяготенье,
Любовь и уважение прими,
А со владыкой…
Андрей:
Что?
Феодул:
Не знаю, княже.
Как и сказать…
Андрей (твердо):
Как есть скажи!
И правды
Хоть ты-то от меня не утаи!
Феодул:
Тщеславен наш владыка, хоть и веры
Он не предаст вовеки христианской,
Но тяжко с ним, надменностью своею
Он угнетает.
Тщится в одиночку
Решать дела…
Андрей:
Я вижу!
Феодул:
И советов
Не принимает он ни от кого,
Тем более, когда мирскою властью
Обличены советчики…
Андрей:
Мне ясен
Намек твой.
Но владимирскую митру
Я только что владыке обещал.
Чего ж еще?
Феодул:
Да что ему Владимир!
Он глаз давно на Киев положил,
И мнится мне, что втайне он лелеет
Одну мечту – стать на Руси великой
Единственным владыкой христианства,
И власть себе мирскую подчинить.
Андрей:
Господь с тобой!
Феодул:
Я выгоды не вижу
Иной, хотя он сказывал когда-то,
Что ради государственного блага
Готов употребить любую силу,
Зане князей удельных присмирить.
И он умен, хитер и дальновиден,
И воле самостийной непреклонен,
Он своего умеет добиваться,
А потому опасен тебе, князь!
Андрей (грозно):
Так вот она – цена поповской клятвы,
Высоких слов и помыслов коварных!
Но поглядим еще!
Не замечал я
Грызни их недостойной и не видел,
Как лаются друг с другом за приходы
В уделах, как жиреют год от года
Монастыри в отписанных уделах,
И вот, подобно зверю Иоанна,