Белый зафиксировал главные моменты этого курса:
Лекция первая: мы – в Импульсе; и поэтому: озирающие историю импульса в обратном порядке: от себя – до апостолов, т. е. видящие <…> вслед за Христом Иисусом и сердца апостолов: сердце – Круглый Стол, за которым все 12 апостолов с Христом меж ними <…>.
Лекция вторая – основа такой возможности: сошествие Св. Духа, источника Импульса; 12 апостолов в Святом Духе и 13‐й Павел в Дамаске (а ведь каждый из нас теперь «Савл», могущий стать Павлом); связь «12» с «13‐м» – связь «12» в Импульсе с каждым из нас. <…> Вот – источник 4‐х Евангелий: земные воспоминания сквозь призму проспанного, открытого потом, – в регионах, где и 13‐й, разбойник-гонитель, из Дамаска, уже видит тот же свет события; в наши дни потенциально дан в каждом «воспоминатель», участник Голгофы, разбойник-гонитель; это ему сказано: «Нынче будешь со Мною!»
И уже отсюда (лекция 3-я) из точки «воспоминания» взгляд впервые на суть Голгофы, – не гнозис, а зрение мига осознания Импульса. <…>
Биография Иисуса – последние лекции, проведенные в тонусе: «В себе расслушайте!» <…> К началу, лежащему до крещения, до истории, христианства, ведет конец курса; но «конец» – мы и XX век <…>.
Мы, показанные в неизбежном Пришествии, – вот удар курса! (ВШ. С. 511)
Самым важным для понимания евангельской «текстологии» стал для Белого тезис о том, что «„Пятое Евангелие“ – реальность свидетельств апостолов, взятая не в миге написания, а в миге сознания, охваченного сошествием Св. Духа» (ВШ. С. 510). В «Истории становления самосознающей души» специально оговаривается, что «этот факт подчеркнул Рудольф Штейнер <…>: противоречия Евангелий надо брать из внутреннего реализма восприятий в Святом Духе – не из учета свидетельских [зачеркнуто: внешних] показаний» (ИССД. Т. 1. С. 164). Оговаривается и то, что этот клубок «не расплести без глубочайшего духовного опыта; в критерии понимания остается свидетельством не свидетельское показание в обычном смысле, а – опыт гнозиса, которому учил Павел; Евангелия вскрываемы в нем, а не только в Евангелиях четырех Евангелистов, рассудочно прочтенных» (ИССД. Т. 1. С. 164).
Павла, «апостола самосознания»297 и идеолога «сердечного письма», Белый противопоставляет апостолу Петру, символизирующему прошлое (традиционную церковь), и апостолу Иоанну, символизирующему будущее. Свидетельства Павла о Христе оказываются наиболее важны и актуальны для современности («Павел учит подходу к Евангелиям» (ИССД. Т. 1. С. 163), так как Павел, в отличие от других апостолов и так же, как человек XX века, «личности Иисуса не знал», но знал «облиставший его свет Христа; он потом открыл Христа и внутри своего „Я“; и узнал Его как уже ведущего человечество <…>» (ИССД. Т. 1. С. 163).
Об этом Белый пишет в «Кризисе сознания»298: «Павел не видел Христа, но он знал: Христос – был; он увидел пришествие в сердце своем; и он знал: человечество стало свободно <…>»299 И более развернуто – в «Истории становления самосознающей души»:
Подчеркнем: о Христе мы знаем более всего из опыта Павла; опыт был опыт внутренний: к Павлу Христос приходил из глубины его сердца, раскрытого ключом [зачеркнуто: в него сошедшего] Разума; Павел более всего понимал, что Христос Иисус – свет миру, хлеб жизни, ключ, отпирающий сердечную дверь, самая дверь, выход из нее или путь, воскресение жизни, истина и лоза300; от умного света, брызнувшего в его открытое, как дверь, сердце, шел он к уразумению и личности Иисуса <…> (ИССД. Т. 1. С. 177).
Фактор «сердца» при описании миссии апостола Павла подчеркивается Белым постоянно, с неизменными отсылками к его Посланиям: «У Павла расширено солнечно сердце: „сердце наше расширено“ (2 Кор. 6:11)»