– Тогда уж сразу домой.

Кто станет здесь разговаривать с посольским? Тем более по столь щекотливому делу, как отданная семьдесят лет назад Аргосу дочь тогдашнего правителя Бальяры. Девчонку отдали рабыней в довесок к контрибуции – война против северного соседа закончилась полным поражением Бальяры. И страна откупилась единственной наследницей – знать воспользовалась предлогом, чтоб еще больше пошатнуть и без того шаткую власть салгаса. Кто же знал, что мать принцессы из песчаных ведьм и смогла передать часть своих талантов дочери…

– Нет, остаемся, – решил Ирлан. Вряд ли сегодняшний визит связан с его делом. Скорее уж кто-то решил присвоить дерхов, ну или он сам наступил кому-то на хвост. И тогда это означает, что в Хайде действительно затевается что-то поинтереснее, чем ежедневное заседание дивана…

– Найми людей, пусть завтра перестроят летнюю кухню, поселим там дерхов, а девчонке в доме подготовь комнату – под присмотром будет.

– Чтоб ей удобнее было нам ночью горло перерезать? – с иронией вскинул брови Жарк.

– А ты ножи спрячь, – посоветовал Ирлан, – и пистолеты заодно. А в следующий раз лучше в воздух стреляй или лучше вообще не пали. А то правда, никаких денег на штрафы не хватит.

– И последнее, – добавил насупившемуся Жарку, – девчонка знает аргосский. Не болтай при ней лишнего.

Жарклан так и остался сидеть на скамье. Рот закрыл через пару минут. Потряс головой, спросил у кухонного стола:

– Откуда?

Засомневался было, но если хозяин сказал, что знает, значит, так оно и есть. И вот чувствовал, что с девчонкой что-то не так. Откуда было в пустыне выучить аргосский? Чудеса.

Ножи он сгреб все, до единого. Стащил к себе под подушку. Часть, которая не поместилась – спрятал под кровать. Пистолеты отнес в хозяйскую комнату наверх, закрыл в комоде.

Перед тем, как потушить светильный камень, окинул придирчивым взглядом кухню и забрал с собой кочергу – на всякий случай. Дом к приему супостата был готов.

Спалось Жарку отвратительно. И дело не в духоте – к ней он уже привык, и не в ножах под подушкой – своя ноша не мешает, но вот сны… Измучили изрядно. В них он задыхался в пустыне, сражался на ножах с завернутым в грязные тряпки демоном, гонялся за дерхами и проваливался в бездонную яму.

Окончательно проснулся от резкой боли в руке. Выдернул ладонь из-под подушки, выругался. Встряхнул светильный камень, и комнату залил желто-белый свет. Зашипел, засовывая порезанный палец в рот. Вот же бестолочь! И зачем только засунул столько ножей сразу! Одного бы хватило. А остальные надо было в сундуке закрыть. Или вообще не закрывать – девчонка только завтра в доме появится.

Шипя и ругаясь, перевязал палец. Ножи отнес на кухню – завтрак готовить все равно надо, пусть даже в доме десяток троглодок объявится. Потом долго сидел у окна, наблюдая, как светлеет небо, как исчезают звезды, а краешек небо наливается розовым. В голове же при этом крутились совсем иные картины: шелковая трава на лугу, крутые берега Переплюйки, сосновый бор, полный запаха нагретой на солнце смолы, стога сена, алые ягоды среди травы. И до слез хотелось вернуться домой.

Высморкался. Плеснул себе на донышко местной настойки – сладкой, как мед. Морщась, выпил. Прислушался к себе. Нет, не полегчало. Чужбина давила на плечи, точно мешок с мукой. Со вздохом убрал бутылку и отправился готовить завтрак. Лучший способ перебороть хандру – заняться делом.

Утром Анди разбудил стук. Где-то недалеко вовсю стучали молотками. Она потянулась, с удовольствием ощущая легкость в теле. Вот теперь можно и о побеге подумать.