И вот, в тот, «черный» день календаря, который сниться Мише до сих пор, случилось ужасное.

Отец Миши задолжал своему поставщику очень круглую сумму. В ту ночь в дом Миши и его семьи ворвались люди с оружием. Они не спрашивали, они стреляли. Первой погибла мать Миши, которая встала ночью в туалет. Когда ворвались, она как раз выходила из туалета и получила свинцовый поцелуй из дробовика в грудь. Она скончалась моментально. Миша сразу понял, что дело плохо и кинулся к сестрам. А отец, доставши из-под матраса пистолет, начал палить во все стороны. Дети прятались в комнате и когда услышали, что отца схватили, попытались бежать через окно. Но не все успели. Миша выскочил первый и был готов принять младшую сестру, как вдруг дверь в комнату распахнулась, и люди с оружием схватили сестер Миши, который упал в кусты и прятался. На глазах отца Миши, сестер убивали мучительно. Одной сломали позвоночник о колено, другой просто раскололи череп об стену. Что случилось с отцом, Миша так и не узнал, потому что уже бежал, бежал сломя голову и рыдал. Ни столько за родителей, сколько за сестер. Он рыдал во весь голос и не переставал бежать. Адреналина в нем хватало.

После всех этих «гангстерских» разборок, Мишу определили в детский дом, где он оказался единственным «черным» мальчиком. Жить ему стало ещё хуже. Там, в детском доме, Мишу научили суровой жизни. Он стал «Черной вороной» среди белых. Он научился не опускать руки даже при самых худших обстоятельствах. Что надо бороться до самого конца, даже если знаешь, что победа не за тобой. Детдомовские мальчишки творили с Мишей ужасные вещи, и всем было на это все равно. Поначалу Миша лишь терпел побои и издевательства. Но позже понял, терпеть нельзя. Как-то раз, когда Миша обедал в столовой, местные хулиганы подошли к нему. Один из них плюнул ему в тарелку. Миша терпел недолго. Резко подхватившись, Миша разбил на голове обидчика тарелку. Второму Миша засадил с ноги в коленную чашечку, отчего нога второго хулигана заболталась, словно связка сосисок. Третий попытался сбежать, но вилка, брошенная Мишей, догнала его очень быстро, встряв в лопатку. Никто толком ничего не понял, как и сам Миша. Это случилось настолько быстро, что первые пару минут все стояли в ступоре. Лишь потом девочки завизжали и все спохватились. Один Миша стоял неподвижно. Он стоял и наслаждался тем, как ярость и чувство мести растекались по его жилам. Он не слышал звуков, криков, он слышал лишь приятный звон в ушах, отчего его лицо скривилось в улыбке злорадства. Именно тогда все и поняли, что иметь дело с Мишей чревато последствиями.

Когда Мише исполнилось восемнадцать, он узнал, что больше не может находиться в детском доме. Он был одновременно рад и расстроен. Он не знал, куда ему податься, но был безумно рад тому, что покидает это место, которое стало для него всем: домом, тюрьмой, адом, полем боя. Но никак не раем.

Одно время Миша подрабатывал санитаром в маленьком госпитале, за что ему разрешали жить в комнате уборщика. Потом он работал вышибалой в клубе, газонокосильщиком, охранником. Список профессий «на неделю» мог бы продолжаться долго. Нигде Миша не мог заработать нормально денег. Порой Миша спал на улице. А когда становилось особенно плохо, он воровал еду из магазинов и супермаркетов. Позже Миша ещё сделал пару глупостей, из-за которых ему пришлось сесть в тюрьму. Просидел он недолго. Почти три года. Когда Миша освободился, он понял, что если раньше для него найти работу было проблемой, то сейчас, с судимостью за плечами, и подавно.

Однажды, проходя мимо магазина с техникой, он увидел репортаж из Ирака, где как раз происходил военный конфликт между США и Ираком. Тогда всех агитировали присоединиться к войскам США. Обещали хорошие деньги, жилье и кучу всяких других штук, на которых ведутся лишь «лохи», как рассуждал Миша. Но выбора у него не было. Он знал, что в случаи чего, плакать за ним никто не будет. Никто, из многомилионной толпы не знал, кто такой Миша Колинс и что он пережил за свое детство. Он был лишь человеком-невидимкой.