– Нахрена мне эти джунгли в стакане? – сморщился детектив. – Я просил чего-нибудь покрепче. Налей просто скотч.

– Мужик, ты вообще смотрел, куда зашел? – усмехнулся кто-то из компании неподалеку.

– В паб.

– Это гавайский паб.

– Мне плевать. Пусть нальет скотч и позовет Наага.

– У нас таких нет, – с презрением ответил бармен, подливая ликёр в очередной напиток. – И у нас пьют только коктейли.

– И срут ромашками, – понимающе кивнул Анчар.

Как всё изменилось. Он тяжело вздохнул.

– Скажи Наагу, что пришел Анчар Крой. Он поймёт.

– Ты плохо слышишь? – подал голос еще один мужик из зала. – Тебе сказали: у нас таких нет.

– Значит, надо сделать так, чтобы появились.

– Сейчас мы сделаем так, что у тебя пропадут зубы. Ты приходишь в чужой монастырь и не чтишь местных традиций. Офисная крыса ошиблась районом? – Высоченный чернокожий, чья кожа была покрыта магическими символами, медленно встал из-за стола. Он, похоже, был только рад пустить свои руки в дело.

– Чего умолк, крыса?

Анчар искреннее усмехнулся. Он не планировал ввязываться в драку, но где-то в глубине души желал именно этого: получить индульгенцию, легкий повод, чтобы перевернуть этот клоповник вверх тормашками. Останавливало только… А, впрочем, ничего не останавливало.

– Размышляю, – наконец ответил детектив. – Снять сперва пальто или сразу перейти к делу. Ведь ты, конечно, не орангутанг, но на эту пальму сядешь. – Он мотнул головой в сторону коктейля, что все ещё стоял перед Анчаром.

В зале раздались смешки. Чернокожий тоже усмехнулся.

– Ха, – он обнажил белоснежные зубы и нетерпеливо сказал: – Снимай. Снимай-снимай, вешай! Оно тебе больше не понадобится, утырок.

Анчар так и сделал – стойка с крючками находилась совсем рядом, ему и вставать не пришлось. Атмосфера в зале успела накалиться. Одни были готовы присоединиться к чернокожему, словно рвались отстоять честь заведения. Другие тихо переговаривались.

Ну, тут всё просто. Слезая с барного стула, Анчар как бы невзначай взялся за стакан. Рука тут же испустила фаербол, язычки пламени поползли по стеклу. Осталось разбить его об лицо чёрного.

– Отставить, ублюдки.

Сказано это было не то чтобы громко, но голос сразу заставил всех замолкнуть, а Анчара – не сделать то, чего он намеревался сделать пару секунд назад.

– Так охота начистить друг другу мордашки – сделаете это на улице, – продолжил обладатель голоса. – Зачем ты пришел, Анчар?

Нааг постарел. Панковский гребень с вкупе с леопардовой гавайкой и визором на лбу не могли скрыть усталости в глазах – и дряхлой кожи.

– Поговорить.

– Не люблю я твои разговоры. Просто скажи, что тебя наконец выперли с работы, ты пришел попросить взаймы, и я выдохну.

– Прости, Нааг. Я просто пришел выпить, и выпить чего-нибудь нормального, а не отрыжку ламантина.

– Ты мог взять «Лонг Айленд», – хмыкнул Нааг, но хмурое лицо детектива не стало добрее. – Ну, пошли поговорим. А ты принесешь бутылку ирландского, – бросил он бармену.

Нааг не пошёл туда, откуда пришел. Он остановился в углу зала и сел на угловой диван. Нарисовал рукой завесу, и на расстоянии метра заколыхалась едва заметная магическая преграда. Шума сразу стало меньше.

– Ну, говори.

– Смотрю, ты не сильно рад меня видеть, – заметил Анчар.

– Ещё бы, – презрительно усмехнулся Нааг, глядя на свою механическую руку. Она не слишком-то отличалась от второй, настоящей, но уж кто-кто, а детектив помнил, как бывший коллега потерял конечность. Сам был живым тому свидетелем.

Бармен принес бутылку и стаканы.

– Почему гавайский паб? – спросил Анчар. – Так захотелось наливать хипстерам и педикам?