– Ты сама вчера рассказывала о своей работе, – Моро перенял у Арисы ватманы, на долю секунды оказываясь от нее в паре сантиметров. Легкий порыв ветра. Девушка отчетливо ощутила аромат мужского парфюма и кожи и вздрогнула. – А у нас, насколько мне известно, есть только одна церковь Слез. Я примерно прикинул, во сколько ты можешь освободиться; взял ноутбук с собой, немного поработал на террасе вот того ресторанчика, – Моро кивнул в сторону. – Повара, скажем прямо, там отвратные, но что делает бармен!..

– Я не про это, – осторожно прервала мужчину Ариса, незаметно поправляя волосы, убранные в небрежный пучок на голове, закрепленный кистями. – Зачем ты здесь?

Моро, внимательно смотря Арисе в глаза, с пару секунд помолчал.

– Мне хотелось тебя увидеть, – тихий серьезный ответ. Затем Жан Паскаль улыбнулся, пожимая плечами, – к тому же, я задолжал тебе завтрак; позволь хотя бы угощу ужином. Я знаю прекрасное заведение с умопомрачительной панорамой на реку, тебе должно понравиться. Если, конечно, – он на мгновение замолчал, – тебе будет хотеться, чтобы я украл еще один твой вечер.

Девушка посмотрела на наручные часы.

– Не боишься, что пытаешься украсть меня у кого-то?

Моро залился звонким смехом; высоко поднял голову к небу, так, что скрытая воротом рубашки массивная цепь натянулась на его горле.

– Твое желание, и я заберу тебя у самой Богини Матери, – почти проворковал мужчина, вновь взглянув в лицо Арисы.

Недолгое размышление; имени Моро в базе жнецов доверенный Оберга не нашел, роспись стены вновь назначена на предрассветное время, Харрисон в отъезде, а у четы Авдиев заключительный вечерний прием Иммануила Грина.

– Мне будет нужно освободиться в девять, – проговорила Ариса как можно тверже.

– Хорошо. После ужина я отвезу тебя, куда скажешь.

Медленно вечерело. Плетеные кресла террасы уютны, мягкий плед на плечах защищал от прохладных легких дуновений ветра с реки. Панорама новой застройки города отражалась в спокойных водах, а закатное солнце расписывало стекло высоток в нежные оттенки розового. Все это, вместе с неспешными разговорами, создавало атмосферу умиротворения.

Моро был галантен и обходителен, умело вел беседу и умел слушать – он не смотрел на собеседника, а словно заглядывал ему в душу, стараясь понять то, что хотелось скрыть, – подкупал начитанностью и широтой кругозора. Впервые за очень долгое время Ариса действительно погрузилась в общение, забывая о происходящих вокруг неурядицах, тревожащих сердце вопросах. Мир вокруг словно мерк, все его испытания и злободневные события испарялись в теплых объятиях весеннего вечера, в темных, почти черных глазах мужчины…

Когда Ариса становилась частью "Анцерба", то понимала, насколько изменится ее общение с людьми: придется быть избирательной и осторожной, следить за словами и действиями. Девушка рассталась со своим молодым человеком, первой своей любовью, так как знала – сохранность тайны организации превыше всего, а (почти что) жених, что не может быть в нее посвящен, все равно заметит перемены в избраннице, ее отсутствие вечерами и ночами, ее осведомленность и сопереживание судьбе антиправительственного движения. А потом… Среди "Анцерба" не нашлось покорителя сердца Арисы (ухаживания Деметрия ей особенно опротивели), среди "непосвященных" девушка не могла найти той эмоциональной отдачи, что так ей была нужна. Работа, работа, работа – и никому недоставало сил вырвать Хафнер из порочного круга.

Да и не хотела Ариса быть из него вырванной.

Моро же обладал странной внутренней привлекательностью, бешеная энергия от него ощущалась даже издалека. Ариса, сама засиживаясь в букинистической кофейне за работой над эскизами, часто наблюдала за мужчиной, начавшем появляться там с пару месяцев назад. Он упирал сосредоточенный взгляд в монитор, зачастую пил пустой черный кофе и всегда оставлял щедрые чаевые полусонным бариста (вне зависимости от качества обслуживания).