Бар же был более пижонским местом, там была совершенно другая атмосфера, играла другая музыка. В какой-то момент бары стали соединяться с клубной культурой, в Москву стали приезжать американцы и в конце 1990-х они пытались привить клубам коктейльную культуру.

Изменения начались в нулевые. На Ордынке открылся ночной клуб Just FM. Это было место, где хаус-музыка соседствовала с хорошими коктейлями. И тогда постепенно в клубах начали появляться такие же хорошие напитки.

Сейчас коктейли уже полностью вошли в программу клубов. Например, Noor – это и бар, и клуб, как и Odd. Там можно и танцевать до упаду, и пить вкусные коктейли. В Odd делают всю череду наливок – и черри с бурбоном, и джин на малине. Технологии становятся более удобными, и хорошие коктейли могут соседствовать с быстрым обслуживанием в клубе.

Барной культуры изначально в целом не было. Её надо было воссоздать. Танцевальную культуру создали очень просто: люди стали собираться в клубе Dance Follow в Петербурге и танцевать. В барах такого не было. В барах сидели люди, связанные с шоу-бизнесом, или те, кто были связаны с мореходством или криминалом.

Задача Bartender Brothers, в особенности Вячеслава Ланкина, заключалась в том, чтобы доказать, что бар – это место не только для бандитов. Но при этом происходил сложный социальный слом – люди научились всё понимать только спустя время, когда появилось благосостояние и появились деньги. В клубной культуре это понимание случилось в середине 1990-х, в барной – в начале нулевых.

Дмитрий Левицкий

Ресторатор, предприниматель, владелец барного объединения «Профсоюз» и экс-владелец баров «Дорогая, я перезвоню»

В начале 2000-х начали открывать бары в прямом их понимании. Этим занимались ребята из плеяды «первопроходцев». В 2001 году Вячеслав Ланкин вместе со своей командой открыл The Real McCoy, первый спикизи-бар в Москве. Изначально спикизи-барами назывались заведения в США, которые нелегально продавали крепкий алкоголь во времена сухого закона, а сейчас это «тайные» заведения «для своих», в которые ещё нужно умудриться попасть.

За спикизи-баром Дмитрий Соколов в 2004 году представил первый коктейльный бар Help. Упор начали делать на самих напитках, а не на концентрации алкоголя, чтобы вечер с танцами становился веселее. Пришла эпоха, когда слово «бар» стало означать то, что оно должно означать. Это не ресторан и не ночной клуб.

Мы и сами в 2008 году, когда открывали свой первый бар «Куклы Пистолеты» воспринимали то время как время, когда баров не было и сами объясняли людям, что это вообще такое. Люди привыкли приходить на ночные танцы, курить кальян, слушать музыку и в чём отличие бара от такого рода ресторана не понимали. Приходилось объяснять.

В нулевые зарождались бары в основном американского типа, со смешанным пивно-коктейльным меню. Коктейли были простыми: Long Island («Лонг-Айленд»), Gin and tonic («Джин-тоник»), Tequila Boom («Текила Бум») и всё в этом роде. Заведения были на грани пати-баров всё-таки. С музыкой, танцами, всё в «полудискотечном» формате.

Дмитрий Левицкий

Ресторатор, предприниматель, владелец барного объединения «Профсоюз» и экс-владелец баров «Дорогая, я перезвоню»

В 2010 году мы открываем бар «Дорогая, я перезвоню». К этому времени барная тема становится востребованной. Формат подобного заведения стал уже более-менее осознаваться в народе. В 2010—2012 годах начинают активнее распространяться коктейльные бары. Help Дмитрия Соколова и Delicatessen Вячеслава Ланкина уже давно работали, но были точечными историями. Здесь же всё внимание стали уделять качеству напитка и привлекать людей, которые интересуются вкусом коктейля, а не его эффектом. В начале барной истории хорошим коктейлем считали тот, что приятен на вкус и быстро придаёт состояние опьянения за вменяемые деньги. Если ты пил коктейль и не пьянел, это считался плохой коктейль.