«Всё смешалось в доме Облонских…» Так любила говорить тётя Мара… Откуда это? Достоевский?.. Одно время под влиянием Рафаэля Анастасья довольно много читала, но потом бросила это дело. Зачем, ради чего? Она всё равно никогда не будет равной ему и останется всего лишь ученицей, внимающей своему сенсею. Ей не сравниться с Марианной Обенкур – женщиной, когда-то имевшей над ним такую власть… Недавно она прочитала, что знаменитая миллиардерша вовлечена в крупный скандал: кажется, её подозревают в уклонении от уплаты налогов… Интересно, а что он думает об этом?

«Все смешалось в доме Облонских…» – да ведь это же Толстой, «Анна Каренина»! Открыв компьютер, Анастасья немедленно набрала в Интернете название… Она не помнила, читала ли когда-нибудь этот роман. Может быть, в школе? Да, то было в другой жизни…

***

Доктор Гросс оказалась именно такой, какой Анастасья ожидала, – типичной породистой парижанкой: угловато-худая, неброско одетая, с неухоженными волосами и без грамма косметики. Однако её лицо выражало не характерное превосходство и равнодушие, а так необходимую для психотерапевта душевную теплоту.

– Итак, мадам Беккер… Извините, Анастазья́! – Как и все французы, доктор Гросс произносила её имя именно так; впрочем, Анастасья давно привыкла к этому звонкому «з» и ударению на последний слог. – Так на чём мы остановились?

После недавнего перелёта из Монреаля Анастасью клонило в сон: разница во времени по-прежнему давала о себе знать, но сейчас надо было сосредоточиться.

– Доктор Абаду, к которому я обращалась из-за головной боли, считает, что это психологическая проблема… – начала она, стараясь как можно нейтральнее сформулировать то, что её беспокоило. – Я уже полгода не могу нормально спать, голова просто раскалывается. Таблетки не помогают. Ещё бывают неприятные сны… Но лучше я потом расскажу поподробнее.

– Как вам будет угодно. В любом случае, прежде чем переходить к выбору терапии, мне необходимо знать о вас как можно больше. Обычно я сразу предлагаю пациентам рассказать о себе всё, что они считают нужным. О чём бы вы хотели мне поведать?

Такое начало оказалось неожиданным, и Анастасья почувствовала холод протёртого кожаного кресла, которое ей предложили.

– Хорошо. – Она представила, что проходит собеседование с потенциальным работодателем. – Мне тридцать шесть. Закончила магистратуру Ля Гранд-Эколь – я имею в виду парижский Институт политических и социальных наук. Работаю в международной благотворительной организации, много путешествую. Командировки по всему миру, очень утомительные: только что вернулась из Канады, а до этого была в Коста-Рике и в Индии. Жуткий график.

– Понимаю.

– Что ещё?.. Я родилась в России. Да, я знаю, что советуют обращаться к русскоязычным психотерапевтам, но у меня нет времени на поиски… К тому же я очень давно живу во Франции… Да, почти пятнадцать лет.

– Конечно, – согласилась доктор Гросс, – терапия была бы более эффективной, если бы проводилась на вашем родном языке, хотя ваш французский безупречен. Однако вы абсолютно правы: лучше на французском, чем вообще никак!

– Совершенно верно. Не знаю, что ещё надо рассказывать… – В этот момент Анастасья подумала, что, наверное, пришла зря: эта француженка вряд ли сможет понять её загадочную русскую душу – если даже сам Рафаэль, так хорошо знающий Россию, уже десять лет не может этого сделать. – Может быть, вы зададите мне вопросы? – предложила она.

Доктор Гросс охотно пришла на помощь:

– Расскажите о вашей семье!

– Я не замужем, вернее разведена. Никаких связей с бывшим мужем не поддерживаю, это был очень недолгий брак. Собственно, Беккер я по мужу, моя русская фамилия Белкина.