– Надсмеялись над нами, да? – вырвалось у него.

– Подожди, сейчас спрошу.

Женя побежала к появившемуся из-за деревьев мужчине.

– Скажите, пожалуйста, где здесь Цветочная тридцать один?

– Это «Беженский корабль», что ли?

– Ну да, – обрадовалась Женя.

– А по тропке не сворачивая, – махнул рукой мужчина, показывая на деревья. – А там за оврагом увидите. Он один такой.

– Спасибо большое.

Женя бегом вернулась к Эркину.

– Ну, пойдём. Эркин, что с тобой?

– Нет, – Эркин мотнул головой, сглотнул колючий, ставший вдруг в горле комок. – Ничего, я в порядке. Пошли.

За Оврагом… Дом за Оврагом… Зачем тут, в России, Овраг? Здесь же не было рабов, здесь всех хоронили в могилах, на кладбище, как говорили в поезде, да, на погосте. Зачем же Овраг?

Ветра среди деревьев совсем не чувствовалось. Алиса, удобно сидя на руках у Эркина, вертела головой, разглядывая белые деревья. У них даже кора была белой!

– Мама, Эрик! Они заколдованы, да?

– Нет, – засмеялась Женя. – Это берёзы.

Стволы сливались со снегом, и потому казалось, что их очень много. И кончились они внезапно. А дальше… Дальше овраг, а за ним тоже белый большой дом, с шестиэтажной башней посередине, от которой расходились два трёхэтажных длинных крыла, так же заканчивающихся башнями.

– Как красиво, – вздохнула Женя. – В самом деле, похоже на корабль, правда?

Эркин недоверчиво кивнул. Красиво оно, конечно, и красиво, но как им через овраг перебраться? Тропинка тянулась по краю обрыва, и они пошли по ней. Шли долго, и дом словно поворачивался перед ними, будто и впрямь плыл. Наконец тропинка нырнула вниз. Эркин критически оглядел спуск и решил:

– Женя, ты подожди здесь, я быстро.

И стал спускаться, вернее, заскользил, взрывая сапогами снег. Алиса восторженно завизжала.

Летом, видимо, по дну оврага протекал ручеёк. Из-под снега выступало несколько камней поперёк оврага. Эркин перешёл по ним: ему послышалось журчание под снегом, а промочить ноги совсем не хотелось. И стал подниматься по другому склону. Под снегом прощупывались то ли ступени, то ли камни, и выбрался он легко. Поставил Алису на землю.

– Стой здесь.

– Ты сейчас маму принесёшь? – уточнила Алиса и радостно закричала: – Мама! Сейчас тебя принесут!

Женя засмеялась, но тут же строго крикнула:

– Не говори на морозе, простудишься!

Эркин снова, уже уверенно, спустился в овраг, перешёл по камням, поднялся наверх, протаптывая разрушенные им при первом спуске снежные ступеньки. Женя думала, что он просто поможет ей: подаст руку, поддержит. А он и в самом деле взял её на руки и понёс. Алиса в полном восторге визжала, прыгая на месте, смеялась Женя, улыбался, лучась счастьем, Эркин. Смеялась и женщина, подошедшая к оврагу с той стороны. Тропинка узкая, и она ждала, пока Эркин поднимается со своей ношей. И, когда Эркин выбрался, поставил Женю на ноги, а она, всё ещё смеясь, поцеловала его и поправила ему сбившуюся ушанку, женщина сказала:

– Ну, счастья вам, совет да любовь.

– Спасибо, – улыбнулась ей Женя. – А вы из этого дома?

– Ну да. Все мы тут корабельные, – она стала спускаться и уже снизу крикнула: – Идите, он у себя, в четвёртой.

– Комендант? – уточнила Женя.

– А кто ж ещё.

– Спасибо, – повторила Женя.

Эркин снова взял Алису на руки, оглянулся на Женю и пошёл по тропинке к дому. Двойная переправа разогрела его, а от одного сознания, что он нёс Женю и Женя не отстранялась, у него даже сил прибавилось. Он шёл, слышал за спиной шаги Жени, и белый дом вздымался перед ним всё выше и выше.

Тропинка кончилась. Разметённый снег, светло-серый асфальт вокруг дома. Разметавший снег дворник поздравил с приездом и сказал, что четвёртая квартира в первом подъезде, в крайней башне, это налево и вдоль дома до конца.